Когда-то давно, еще на заре практики, пообещал себе, что не буду таскать домой спасенных зверей, и до сей поры сдерживал обещание. Мне удавалось пристраивать таких вот найденышей в хорошие руки, и каждый раз я радовался, как дитя, когда находил им новый дом.

Но Мартин… В общем, я забрал его домой. Он освоился быстро в моих холостяцких хоромах. Завел распорядок, по которому стал жить, вынуждая меня подстраиваться под свои причуды. Он пил воду только из-под крана и недовольно фыркал, если я вовремя не поспевал его открыть. Требовал частой смены песка, перебирал консервами и вообще вел себя так, словно это я поселился у него.

В ту ночь мы легли спать, как обычно, но я отчего-то ворочался, не в силах уснуть. Мартин тоже вел себя беспокойно. Он то ложился рядом, то терся о мое лицо, то убегал в прихожую и мяукал оттуда каким-то не своим голосом.

Часа в два ночи, когда я уже отчаялся бороться с бессонницей, Мартин заорал. Не замяукал, а именно заорал. Я вскочил, выбежал к нему, попытался успокоить. Предлагал то еду, то воду, то гладил его, прижимая к себе. Ничего не помогало. Мартин орал и царапал когтями ящик, в котором лежал поводок. Я, грешным делом, иногда выводил его прогуляться под возмущенные взгляды местных собаководов.

Стало очевидно, что кот не успокоится и сна мне не видать. Я вздохнул и, повинуясь какому-то безотчетному чувству, покорился воле Мартина. Надел на него поводок и вышел на сырой, пахнущий странным волнением ночной воздух.

Мартин тянул поводок и упорно двигался в одном ему понятном направлении. Мы отошли на пару кварталов. Я обернулся, разглядывая темные окна оставшегося позади здания.

Собрался было двинуться назад, как вдруг увидел, услышал, почувствовал. В общем, теперь сложно сказать, что было сначала. Дом сотрясся и разорвался на тысячи огненных кусков. Все вокруг осветило жаром и оранжевым ужасом.

Я, нелепо моргая, сглотнул. Сгорбившись, наклонился и поднял на руки кота. Постоял некоторое время в оцепенении, не в силах объять разумом произошедшее. Достал телефон и деревянными пальцами набрал пожарную службу. Продиктовал адрес. Прижимая кота к себе, недоуменно забормотал: «Газ. Сегодня приходили чинить газ…»

Они познакомились в Италии, в эмиграции, в конце далеких восьмидесятых и больше уже не расставались ни на минуту до самого отъезда. Ходили-бродили, держась за руки, по улицам сказочного городка и верили, что принадлежат друг другу на века. Вчерашние одесские школьники, они ни разу не виделись в родном городе, а встретились здесь. Казалось – это судьба…

Но вдруг выяснилось, что дальше им не по пути. Папа Лины решил, что семья должна ехать в Америку, а Димина семья остановила свой выбор на Австралии.

Слезы и переживания, бесконечные обещания и клятвы, мольбы и уговоры… Но вот она уехала, а он остался и спустя четыре месяца оказался в Австралии. Они писали друг другу длинные письма, судорожно пытаясь не потеряться в этом огромном, как оказалось, мире. Водоворот событий и ощущений в новой для каждого стране захватил, но не поглотил их. Спустя год Дима приехал в Нью-Йорк, страшно даже представить, чего ему это стоило, чтобы уговорить папу любимой девушки отпустить ее с ним в Австралию. Не уговорил… Уехал ни с чем. Разбитые и опустошенные, они еще переписывались какое-то время, потом остановились. Какой смысл мучить друг друга, если все равно ничего не изменить.

Прошло три года, Лина вышла замуж, родила двух сыновей. Чуть погодя женился и Дима. У него в браке родилось аж трое мальчишек. Казалось бы, вот и все! Но жизнь покруче книжных историй, такое иногда выдает, что закачаешься!