Возможно, именно из-за этого нового и дивного ощущения, Ирина шла в понедельник по институту так, что её с трудом узнал научный руководитель, глубоко задумавшийся над найденным на столе заявлением об увольнении.

– Ирина Антоновна, я не понял, что это?

– Это? Это я увольняюсь. Решила избавить вас от необходимости возиться с навязанным «тухлым яйцом». И да, позвольте извиниться за деда… Он не должен был как-то вам докучать подобными вещами – я ехала, чтобы честно работать, а не быть в положении «академической внучки». Подпишите, пожалуйста, заявление, и я освобожу вас от своего присутствия.

– Слышала! Обиделась? Наябедничает! – эти панические мысли всполохами метались в голове научного руководителя, ясно отражаясь на физиономии.

– Да, случайно слышала, нет, не обиделась! И уж точно не стану жаловаться. На что? На собственную глупость разве что, раз давно не разобралась, что происходит! – Ирина приняла подписанный лист, заверила нервного руководителя, теперь уже бывшего, в том, что зла точно-точно не держит, а уходя, сказала:

– Хотела сказать, чтобы вы не волновались… Я забрала кота. Ну, Семёна Семёновича Горбункова…

– Зачем? – не понял руководитель.

– Как зачем? Себе! Я в субботу его во дворике обнаружила и поняла, что он – мой кот!

– Так вы же… это… уезжаете!

– И он со мной! Вот только сейчас выпрошу у охраны его ветпаспорт – он нужен, чтобы ему билет на самолёт купить.

Вадим, поджидающий сестру в машине, несколько удивился, когда увидел, что её провожают растрёпанный и явно крайне изумлённый дяденька научного вида и крупный тип в камуфляже, старательно открывающий перед Ириной все двери.

– Не волнуйтесь, мы с ним уже купили ему приданое, и недруга прогнали, и праздники отпраздновали, и брата моего старшего встретили, короче, никому я его не отдам! Мой кот! – убеждала Ирина Горбунковских поклонников, укладывая в сумочку свою трудовую книжку и ветпаспорт кота Семёна Семёновича. – И спасибо вам за него! Без вас он бы меня не дождался, а как я без него?

Вещи были собраны, да не так и много их было у Ирины… Ключи возвращены квартирной хозяйке, машина, взятая напрокат, отогнана в гараж.

– Знаешь, я только сегодня поняла, что у меня тут всё было временным, – негромко сказала Ирина. – Кроме Семёна Семёновича и твоего приезда. Самое-то главное я нашла в последние дни, вот с ним, с этим самым важным, и уезжаю.

Самолёт резво пробежал по взлётной полосе, взлетев навстречу небесному ледоходу, освободившему путь двум людям и коту.

Ирина держала переноску на коленях, уговаривала не волноваться абсолютно невозмутимого Семёна Семёновича, чуть поплакала, прощаясь с городом, который неожиданно дал ей так много, а потом задремала.

– Ну, что Макс, встречай нас… будем навёрстывать то, что мы друг другу задолжали! – думал Вадим, косясь на спящую сестру и очень важного кота Горбункова, который, как и все коты, делал вид, что знает что-то абсолютно неизвестное и непостижимое для людей.

Они собирались вместе часто – академику Вяземскому нравилось, чтобы они присутствовали на семейных обедах по выходным, но, пожалуй, никогда ещё они не собирались вот так – когда по-настоящему, когда родственники становятся родными.

Макс встречал брата и сестру в аэропорту и вез их домой, поглядывая на улыбающегося Вадима и немного напуганную Ирину с котом на коленях.

Накрапывал дождь, заливая лобовое стекло, и сестра выглядела так, словно готова к нему присоединиться…

– Ир, ты чего так переживаешь? – не выдержал он, в конце концов.

– Да понимаешь, я же уволилась… а что теперь? Я никогда не уходила в пустоту!