– Иди прочь, тут опасно, не видишь?! – прохрипел я.

Но Паинька не ушел. Я видел, как он разбежался и куда-то прыгнул. Раздался звук удара об стекло. Потом он вернулся, и я вновь увидел его. На этот раз на его морде я заметил капельку крови. Но к этому моменту сказать я уже ничего не мог. Я сполз по стенке и стал кашлять. В груди давило так, как будто меня ударил по ней чемпион по боксу. А Паинька, тем временем, опять разбежался и куда-то прыгнул. В этот раз звук был другим. Было слышно, как разбилось окно.

Вскоре дым стал рассеиваться. Слезы от дыма застилали мне глаза. Но вскоре мне стало легче дышать. Дым все больше рассевался. Большая его часть направилась на улицу через разбитое окно. Я посмотрел на Лешку, он уже тряс головой лежа на полу.

– Что это со мной, – непонимающее проговорил он.

– Не могу встать, ноги как ватные.

Но кое-как мы поднялись и, шатаясь, вышли из дома и прямо у крыльца уселись на траву, судорожно глотая воздух.

Спустя какое-то время я услышал вой пожарной сирены. А потом во двор забежала мама. Она работала не далеко от дома и первой увидела дым. Когда Паинька разбил окно, он повалил из нашего дома. Мама сразу поняла, что что-то случилось, вызвала пожарных, а сама бросилась к дому. Мама подбежала к нам и стала трясти меня и Лешку, по очереди. Она что-то говорила, но смысл ее слов до меня никак не доходил. Пожарные скрылись в доме, а папа вместе с мамой трясли и обнимали нас. Потом мы узнали, что Лешка был прав – я забыл выключить выжигатель. От этого сначала истлели три журнала на столе. А потом стала плавиться моя пластмассовая полка. Именно из-за дыма от пластика мы с Лешкой чуть было не задохнулись. Пожарный держал в руках черную с подтеками пластмассу. Он поднял ее перед родителями и сказал:

– Еще бы пару минут в дыму, и могло бы произойти непоправимое. Это просто чудо, что окно треснуло, и ядовитый дым вышел на улицу.

– Это не чудо, – все еще кашляя сиплым голосом, произнес я. – Это Паинька!

– Паинька! Мама, где он? – Встрепенулся я.

– Мы его не видели, – сказал папа.

– Ну идите, поищите, я видел у него кровь на морде.

Папа убежал в сторону окна. Совсем скоро он прибежал и позвал маму, они вместе опять убежали.

То, что они увидели, разрывало их сердца. Под разбитым окном лежал наш Паинька, он уже не дышал. Он, когда второй раз прыгнул в окно и разбил его, повредил одним из острых кусков стекла «что-то важное», как потом сказала мама.

– Мама и папа вернулись к нам, по их лицам я понял, что произошло что-то нехорошее – страшное.

– Мама, – вдруг разревелся я, – где Паинька?

Родители стояли и молчали, они не знали, что мне сказать. Лешка же все понял. Он обнял меня за плечи и сказал – всё-таки это было чудо, Дима. Чудо по имени Паинька, он спас тебя и меня.

Так погиб наш Паинька, мой любимый кот. Но его гибель была жертвой во имя всех кошек, любовь которых не замечают люди. Он спас нас с Лешкой. Спас, пожертвовав собой, и он сделал это, не задумываясь, просто потому что в нем жила та самая кошачья любовь, которую многие не замечают.

Мы похоронили его под его любимой березой, на которой он часто любил сидеть и смотреть на порхающих рядом птиц. В тот день попрощаться с Паинькой пришло много людей. Был даже фотограф местной газеты. Но я ничего не видел из-за слез, которые застилали мне глаза.

– Прости меня, друг – произнес я про себя. – Я тебя никогда не забуду!

И я зарыдал.

Еще много раз я мысленно возвращался в тот день. Много раз думал, что все могло быть иначе, что мой Паинька мог быть рядом с нами, если бы я не забыл выключить выжигатель. Но никто не застрахован он трудностей жизни. Мне повезло, что рядом в тот момент со мной оказался Паинька. Он до сих пор живет в моем сердце. Иногда мне и сейчас, спустя много лет, кажется, что он вот-вот выйдет из соседней комнаты и прильнет своим хвостом к моим ногам.