-Это в усадьбе-то не заметили, что кто-то в лес пошел? Ты сама Горынева видела, - настаивала ба

-Там всем несколько не до слежки и правил было.

-Даже слышать не хочу!

У бабушки как-то странно зашевелились волосы и потемнело вокруг глаз.

-Ладомила Всеславовна, - квакуха мягко накрыла ее ладонь своею, - держите себя в руках, чай не девочка уже, давление подскочит, голова болеть начнет. У вас вон, - кивнула на лоб, активно жестикулируя глазами, - даже волосы шевелится стали. К тому же, уж простите, не смогу удержаться и промолчать, но ваша вина тоже во всем этом есть!

-Моя? – опешила ба. – Да я их всю жизнь от этого дерьма скрывала! Уберечь хотела. Темный ритуал провела, чтобы ее мать или ее, дуру, к навьему лесу не привязали, богам в услужение чтобы не пошла. Жизнь свою человеческую чтобы прожила: влюблялась в кого хочет, путешествовала, училась, работы меняла…

-Ну так если Кощей ее сюда заманил, так уже б стоило с первого дня и рассказать, - Царевна не сдавала позиции.

-Да не думала, что молодняк на нее вообще внимание обратит! Один порталами носиться, все свет ищет между ног у половины страны! – ба в гневе сплюнула на пол. – Когда в его дурью башку дойдет, что не там искать надо. Второй – вообще на себе повернут, все о себе да о трех головах своих. Я ж ей амулет охранный сделала, Лена! Где он, бля? – бабушка впервые на моей памяти выругалась.

Про амулет я забыла. Даже ни разу не надела.

-Дома, - буркнула, опустив голову. -Прости.

Бабуля выдохнула, разом постарев будто, зажмурившись, прошептала – Нет пути назад теперь…

И как только она произнесла это комнату окатило чернильной тьмой. Погасли свечи, перестали цокать часы, даже воздух и тот перестал ощущаться в пространстве. Я как будто разом оглохла, ослепла и онемела. А затем чуть действительно не лишилась зрения от яркого, ослепительного света, вся утварь и предметы декора поднялись в воздух, будто не были подвластны гравитации, как и наши волосы – их подняло вверх, и распушило.

«Что за чертовщина?»

Прямо из потолка начала образовываться светлая воронка, ровно под ней, из пола росла темная.

-Пришли, - едва ворочая губами, с ужасом прошептала Елена.

-За мной, - ба вкинула голову, порывисто потянулась через стол, хватая меня за руки. – Яда, прошу, не делай глупости! Не ищи эту Машу свою, Ленкины светляки тебя домой доведут или останься здесь, молю тебя! Дождись меня, а потом…

Порывистым ветром ее начало затягивать в образовавшийся между воронками портал.

-Ба! – в ужасе крикнула я, хватаясь за ее ладони. – Не пущу, - прошептала следом!

-По долгу рода, по закону крови, - прогремело на весь царицын терем, и мы все оглохли от его силы. Голос как будто был везде – и снаружи, и в наших головах, леденил душу и останавливал слишком спешащее сердце. – Суд Богов готов слушать дело.

Бабушку вырвало из моих рук, замотало волчком вокруг своей оси, ухнув разом в схлопывающийся портал, откуда прилетело уже мне: - по закону крови, по долгу рода, принимай Навий лес, как он принял тебя.

Вновь все стихло, а затем на пол посыпалось все то, что подняло в воздух. Но мы с Еленой так и не пошевелились.

-Ну, - замогильным голосом известила она. – Пришла расплата за самоуправство.

«Кар-р-р!» – гулко, злобно разносилось по округе.

«Ау-у-у!» – затягивал в унисон Дурашка.

Поежившись, отступила от окна. Жутко. Не то от воя призрачной гончей, не то от вороньего крика. От всего разом.

-Не убьют они ее, - по-своему успокоила Царевна, но легче не становилось. Хотелось куда-то нестись, что-то делать, кого-то известить! Но только кого, если забрали именно те, к кому в принципе и стоило бежать!