Рид нажал кнопку вызова на домофоне. Пять гудков – и тишина.

Он попробовал снова. Еще четыре звонка. Потом голос, похожий на мальчишеский, спросил:

– Да?

– Полиция Лос-Анджелеса. Нам нужно поговорить с мистером Саймоном Вандером.

– Полиция?

– Да, сэр. Нам нужно поговорить с мистером Вандером.

Пауза.

– Его нет дома.

– Где мы можем найти его?

Двухсекундное молчание.

– Его последним местом остановки был Гонконг.

– Деловая поездка?

– Он путешествует. Я могу отправить ему сообщение.

– С кем я разговариваю, сэр?

Снова молчание.

– С управляющим мистера Вандера.

– Ваше имя, пожалуйста.

– Трэвис.

– Не могли бы вы на секунду выйти к воротам, мистер Трэвис?

– Могу я спросить, что это…

– Почему бы вам не выйти? Мы всё вам расскажем.

– Э-э… подождите немного.

Несколько секунд спустя дверь, ведущая в портик, открылась. Человек в темно-синей рубашке, светлых джинсах и большой серой вязаной шапке прищурился, глядя в нашу сторону. Рубашка сидела на нем мешком и была незаправлена; ее полы хлопали на ветру, как флаги. Джинсы собирались складками поверх белых кроссовок. Шапка была натянута так, что прикрывала кончики ушей.

Он неуклюжей походкой направился к нам – одно плечо выше другого, одна ступня на каждом шагу выворачивалась наружу, так, что он едва не спотыкался. Дойдя до ворот, он оглядел нас сквозь чугунные щупальца. Мы, в свою очередь, рассматривали его длинное худое лицо, впалые щеки, глубоко посаженные карие глаза. Трехдневная щетина, в основном черная, но местами и седая, покрывала его лицо, равно как и ту часть черепа, что виднелась из-под шапки. Рот был скошен влево, словно в гримасе неизбывной горечи. Это, вместе с ковыляющей походкой, вполне могло быть последствиями неврологического инсульта. На мой взгляд, ему было от тридцати пяти до сорока лет. Молод для кровоизлияния в мозг, но жизнь может быть жестока.

Майло показал сквозь щупальца свой нагрудный знак с именем.

– Добрый день, мистер Трэвис.

– Хак. Трэвис Хак.

– Мы можем войти, мистер Хак?

Тот нажал своим длинным пальцем кнопку на пульте дистанционного управления. Ворота открылись внутрь.

Мы припарковались под ближайшей финиковой пальмой и вышли из машины. Поместье находилось изрядно выше соседских участков и занимало минимум пять акров дорогостоящей земли на вершине холма. Подстриженные лужайки и клумбы с ползучей геранью совершенно не заслоняли вид. Границей участка служил отвесный утес, окаймленный обширным водоемом, смыкавшимся с Тихим океаном.

При ближнем рассмотрении дом оказался отнюдь не скромным. Даже будучи одноэтажным, он обеспечивал отличный вид на океан, площадь его потрясала.

Трэвис Хак сунул палец под шапку и вытер пот, выступивший за ухом. Лицо его блестело. Слишком жаркий день для того, чтобы ходить в шерстяном головном уборе. Или, быть может, он просто всегда легко потел.

– Если вы хотите, чтобы я передал какое-либо сообщение мистеру…

– Сообщение, – оборвал его Майло, – заключается в том, что женщина по имени Селена Басс была найдена убитой, и мы должны поговорить со всеми, кто знал ее.

Хак моргнул. Горестно искривленный уголок его губ дрогнул, занимая нейтральное положение, кожа вокруг глаз собралась в морщины.

– Селена? – переспросил он.

– Да, сэр.

– О нет…

– Вы знали ее?

– Она была учительницей музыки. У Келвина. Сына мистера и миссис Вандер.

– Когда вы в последний раз видели ее, мистер Хак?

– В последний раз? Я не… как я и сказал, она давала уроки. Когда они были нужны ему.

– Келвину?

Хак снова моргнул.

– Да.

– И все-таки ответьте на вопрос.

– Прощу прощения?

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Дайте подумать, – произнес Хак, словно действительно испрашивая разрешения; пот катился по его подбородку, капая на сланец. – Я бы сказал, две недели назад… – Он потуже натянул свою шапку. – Нет, пятнадцать дней. Ровно пятнадцать.