— Кроме гусиного пера, разумеется! — хохотнул юный барон.

Лицо Джеруча осталось бесстрастным.

— Маркиз, не одолжите вашу саблю? — любезно обратился он к круглолицему.

Тот помедлил, потом, привстав, вынул клинок из ножен и протянул эйланцу рукоятью вперёд.

— И вашу, виконт, — Джеруч одними губами улыбнулся Дегерингу. — Если позволите.

Здоровяк с ухмылкой подал кавалеру своё оружие. Но взгляд у него был напряжённым.

— Благодарю вас, господа.

Эйланец отошёл на середину комнаты, покачивая сабли в руках — приноравливаясь. Его движения стали мягкими и хищными, словно у горного барса, оружие казалось продолжением рук ещё до того, как он сделал первый взмах, описав в воздухе плавную дугу сперва одним клинком, потом другим. А дальше сабли заплясали с лёгкостью солнечных лучей, и непонятно было, человек направляет их или они ведут человека за собой, заставляя выписывать телом сложные фигуры. Эйланец двигался стремительно и точно — и при этом практически не сходя с места. Только воздух свистел, прокатываясь по комнате.

— Что здесь происходит? — прозвучал от входной двери новый голос, негромкий, но полный ярости.

Кавалер Джеруч остановился мгновенно, словно у него в спине повернули ключик, а когда офицеры повскакивали с мест и вытянулись по стойке смирно, возвратил оружие его владельцам.

— Господа, благодарю за возможность размяться. Капитан!

Эйланец бросил взгляд на вошедшего и покинул комнату.

Заскрипели сапоги, и тот, кого назвали капитаном, отразился в зеркалах. Невысокий плотный человек, волосы с проседью, на плече — аксельбант.

— Ваше счастье, что мы в Ригонии! — глухо прорычал он. — Разжаловал бы из гвардии к тёмным богам!..

Молоденький барон открыл было рот, собираясь возразить, но под взглядом командира вытянулся ещё сильнее, глаза его выкатились и обессмыслились.

— Вы для чего здесь посажены? — шипел капитан. — Оружие чужакам раздавать? Забыли, что за дверью — её высочество? Хир! Пришлите мне Дельга и Тетинга, сию минуту! А сами во внешнее охранение, все четверо! Смените людей Видера. И зарубите себе на носу: ещё одна выходка — отправлю в Вайнор… пешком!

Капитан ещё некоторое время распекал подчинённых, употребляя слова, которые не подобает писать в романах. А я тихой сапой пробралась под тумбочку у дверей столовой — хотя после всего, что только что приключилось на моих глазах, застольные беседы великосветского общества интереса уже не вызывали.

За дверями обсуждали политику. Какие-то земельные споры между Эйланом и Вайнором. Слышно было еле-еле, звучало много незнакомых слов и витиеватых оборотов, вкусные запахи мешали сосредоточиться на отвлечённых материях.

Я незаметно проскользнула обратно под диван, а из-под него, пока гвардейцы ходили туда-сюда, — в коридор. Пойду поищу кухню. Может, какой-нибудь поварёнок будет так добр, что угостит красивую белую кошку хотя бы хлебушком?

— Ага, попалась! — усатый виконт вышел следом за мной. — Хитрая бестия!

Здоровенные ручищи сгребли меня и сжали, не давая вырваться.

— Оставьте, Дегеринг, — поморщился обладатель каштановых усов. — Мало вам неприятностей? Это же кошка самого…

— Вы правы. Это моя кошка.

Откуда взялся Даниш, я не поняла. За нами он не выходил и, по всему, должен был сейчас вкушать деликатесы в обществе цвета вайнорской знати. Но какая разница! Я завопила и стала извиваться изо всех сил. Он же не бросит меня? Не оставит в лапах этого громилы?

Граф выглядел не таким опасным, как эйланский кавалер Джеруч; он был меньше, легче усатого Дегеринга и безоружен. Захочет ли он подставиться под тяжёлый кулак виконта или, того хуже, под саблю из-за кошки-оборотня, от которой и так сплошные хлопоты?..