Сердце заколотилось так, словно я на гору взобралась. Этот человек не зовёт слугу, чтобы снять сапоги, сам накрывает себе на стол и пускает кучера спать в своей карете. Но он владыка стихий и один из первых вельмож королевства. Если кто-то и в силах помочь мне, так это Белый Граф!

Почему я сразу об этом не подумала?

Надо собраться с духом и дать ему знать, что я согласна на разговор в снежном шаре…

Потом, когда выспится.

На введении в маговедение нас учили, что владыки стихий многократно превосходят обычных магов, потому что получают силу от богов, и в единении со своей стихией каждый из них едва ли не всемогущ. Если так, граф должен властвовать над зимой так же легко, как дышит, черпая магию из метелей и морозов, а он всякий раз будто частицу собственной жизни отдаёт.

Примерно через полчаса Даниш открыл глаза, сказал, что ему нужно привести себя в порядок, и ушёл за ширму. Слышно было, как там гремит и звякает, как льётся вода; запахло душистым мылом. Потом из-за ширмы высунулась рука в широком рукаве шлафрока, потянула с вешалки одежду.

А спустя несколько минут граф появился передо мной, нарядный, как картинка в журнале мужских мод. Серые брюки, короткий сюртук тёмно-синего цвета с широкими двойными лацканами, белый атласный галстук. Даже надушиться успел! От целого букета запахов у меня засвербело в носу.

— Надеюсь, ты не собираешься убегать? — спросил граф, склоняясь надо мной. — Я бы на твоём месте не рискнул. Нынче будет буря. Если скучно, можешь прогуляться по гостинице. Я оставлю дверь приоткрытой и предупрежу прислугу.

После его ухода я первым дело наведалась в уборную и воспользовалась стульчаком — это я умела с детства, потом попила воды из умывальника. Воздух ещё пах влагой и мылом, на стенках сидячей ванны не высохли капельки — и я вдруг представила графа в этой ванне, так живо и ясно, что даже зажмурилась. Вот когда мне стало неловко!

За приотворённой дверью слышались шаги, голоса, из коридора проникали запахи съестного.

По запахам я и нашла комнаты, отведённые принцессе. Высокие двустворчатые двери то и дело открывались, чтобы впустить лакея или придворного. Дважды внутрь провозили столы-подносы, заставленные блюдами под блестящими крышками.

Я прошла следом за слугами и очутилась в большой комнате. В центре за столом играли в карты военные, все вайнорцы. Один, здоровенный детина, предложил меня поймать, но я успела юркнуть под длинный диван и затаилась. В просвет между полом и сидением было видно, как движутся под столом ноги в лёгких сапогах, начищенных, как на парад — вайнорские гвардейцы сменили тяжёлую зимнюю обувь на салонную и теперь искали, чем бы развлечься.

Я прокралась к краю дивана и осмотрелась, насколько это возможно было сделать, не высовывая головы. Задачу облегчали зеркала в простенках между дверьми. В них отражались четверо офицеров в чёрно-белой униформе с эполетами и при саблях — и чай с кренделями, которым вайнорцы угощались по ходу игры. Не вино, надо же!

В комнате было четыре двери, считая ту, через которую я вошла. Ужин происходил за самой нарядной. Пару раз створки отворялась, и я видела стол под белой скатертью, блеск хрусталя и рыжую голову графа Даниша, сидящего боком к проёму.

Попадаться на глаза ему или принцессе в мои намерения не входило, я просто хотела послушать, о чём говорят. Но для этого надо было подобраться поближе.

Из столовой выпорхнула девушка в бледно-коралловом платье. В ней было всё, чего не хватало принцессе: золотистые локоны, ярко-синие глаза, тёмные брови, пухлые розовые губы и живой румянец. Она торопливо скрылась за боковой дверью, а через пару минут появилась вновь с маленькой книжицей в руках.