– Ни за что! – Лис вытянулся, как струна, аж спину свело от напряжения.

– Никак у тебя, княже, ум отрос? – поднял бровь Май.

Его изумление было понятным, ведь прежде Лис рвался в дивью столицу, а его отговаривали: мол, это же чистой воды самоубийство.

– Вертопляс сказал, что не полетит, а без него я не могу.

Княжич сказал правду. Но не всю. И Май это прекрасно понял.

Весьмира отказ ничуть не смутил, он задумался всего на мгновение, потом хлопнул в ладоши:

– Значит, меняем план! Нужно выманить царя из Светелграда. Так даже лучше. Чары Защитницы Лады всё ещё сильны, не все заклятия в столице работают как положено. Вы, наверное, слышали, как однажды у нас разгорелся огонь из-за противопожарных чар? Прелюбопытнейший был случай…

Чародей всё говорил и говорил. То травил байки, то спохватывался и вспоминал о деле. А Лис опять принялся клевать носом. Сначала мимо ушей стали пролетать слова, потом – целые фразы. Сколько он уже не спал? Три дня или четыре? А сколько времени они провели в колдовском круге? Немудрено, что на мягких подушках после еды его разморило. Он крепился до последнего, но всё-таки уснул, а когда проснулся, уже светало. Весьмира нигде не было. У изголовья княжеского футона сидел Май. Он задумчиво смотрел сквозь полог шатра на разгорающееся на востоке зарево.

Княжич приподнялся на локте:

– Где чародей?

– Спит.

– А ты чего не спишь?

– Думаю.

– Что-то решил уже?

– Говорю же: думаю. – Май ссутулился, словно ноша на его плечах была слишком тяжёлой. – Признавайся: почему ты отказался лететь в Светелград? В последний раз, помнится, Вертопляс не возражал. Наоборот. Раскаркался: ур-ра, пр-риключение!

Вот этого вопроса-то Лис и боялся. И как теперь выкручиваться?

– Ну он же ворона. Ещё и вещун. Сам знаешь, у них по семь пятниц на седмице.

Смешок получился неловким, и Май не обманулся:

– Лис, а если честно?

– Вот зачем ты такой проницательный?

– Работа такая. Он опять что-то напророчил? Что-то плохое?

Тут, хочешь не хочешь, пришлось признаваться:

– Говорит, видел мою смерть. Будто бы я сражаюсь на улицах Светелграда, и тут бац – горыныч. – Княжич содрогнулся, очень уж он боялся змей, больших и малых. – Огнём дохнул, и всё. Лежу я на башенке мёртвый, бездыханный. И все меня оплакивают.

– Ерунда! – отмахнулся советник. – Ты же бессмертный, помнишь? Тебя даже горынычево пламя не возьмёт.

– Но Вертопляс ещё ни разу не ошибался.

Лис рывком сел и нащупал венец – тот по-прежнему был на голове. Не просто украшение, мощный оберег, который княжич носил не снимая.

– Да. Но всякий раз ты оставался жив.

– На этот раз всё будет взаправду. Он уверен. Так прямо и сказал мне: «В Светелгр-рад – ни ногой».

Май уронил голову на руки и взъерошил выбившиеся из хвоста пряди.

– Ладно. Кто я такой, чтобы не верить вещуну… Знаешь, я тут и так и сяк прикидываю. Похоже, Весьмир дело говорит.

– И тебе это не нравится…

– Ха! Это ещё слабо сказано!

– Мне тоже. Но без Ратибора всем станет легче. Волчонок юн и неопытен, Весьмир наверняка думает, что сможет вить из него верёвки.

– А сможет? – поднял голову советник.

– Не знаю. Да и какая разница? Важно, что царевич передо мной в долгу. Помнишь, я тебе рассказывал? Этот дурачок в детстве в Навь попал. На снег посмотреть хотел. – Лис не удержался от горького смешка. Теперь, во время вечной зимы, насмотрелся небось до тошноты. – Матушка его от Кощея спрятала, а я помог вернуться домой.

– Добрый ты…

– Вот и нет! Я бы и пальцем о палец не ударил, это матушка попросила. А царевич ей слово дал: дескать, вырасту и спасу тебя, Василиса, из плена Кощеева.

– Какой хороший мальчик, – улыбнулся Май.