Эх, вот бы сейчас взмыть в небеса и посмотреть, как Весьмир в штаны наложит! Или нет? Княжич припомнил, что именно Весьмир ему Шторм-коня и вернул. Значит, полётами его не удивишь. Да и лошадка Мая летать не умеет. А бросать друга посреди дороги, где может быть дивья засада или просто разбойники, – не след.

– Подумаешь, пленника в лагерь привести! Эка тайна. – Лис поплотнее закутался в плащ: начиналась метель. – Сегодня мы здесь, завтра там. Да и наш приятель никуда не денется, я его связал крепко.

– Твоя воля, княже. – Май замолчал.

Надулся, значит. Или почудилось. В последнее время Лису часто казалось, что подданные его осуждают. Может, оттого что он сам себя винил. Война затягивалась, конца-края ей было не видно, а сил оставалось всё меньше.

– Надеюсь, ты не станешь ему доверять? Помнишь, что он в прошлый раз натворил?

Ага, всё-таки почудилось.

– Ещё как помню. Он же меня убил. Второй раз я ему не позволю.

– Сейчас мне от тебя другое нужно, – отозвался сзади Весьмир. Уж помолчал бы, когда не спрашивают.

Лис, прищурившись, глянул на клонившееся к закату солнце, и тут ему в голову пришла идея:

– Май, если беспокоишься, давай поступим так. Веди переговоры. Я буду присутствовать, а ты – решать.

Советник, похоже, не поверил своим ушам:

– Весьма великодушно.

– Ага. Я вообще великодушный и щедрый правитель. Ты не знал?

– Запамятовал, знаешь ли. На войне не до щедрости.

– А до войны?

– До войны ты был мёртв в течение шестнадцати зим, и изображать великодушного правителя пришлось мне, – фыркнул Май, пришпоривая лошадку. Угнаться за Шторм-конём даже по земле, а не по воздуху было не так-то просто.

– Только не говори, что тебе понравилось! – хохотнул Весьмир.

Он явно не ожидал, что в ответ советник скривится:

– По правде говоря, не очень. Сплошные хлопоты. Справедливый суд верши, за людей отвечай… Оно мне надо?

– Повезло тебе с другом. – Весьмир откинулся на спину Лиса. – Мало есть людей, которые, узнав вкус власти, добровольно от неё откажутся.

– Сам знаю! – Лис не удержался, ткнул чародея локтем в бок, чтобы не умничал.

А Май вдруг тряхнул головой, как норовистый конёк:

– Я согласен, княже. Но если моё решение тебе не понравится, – не обессудь. И не чини препятствий.

– Как скажешь, так и поступим – я от своего слова не откажусь. Только обещай, что сначала всё-таки выслушаешь Весьмира.

– Своевременное условие, – усмехнулся Май. – Я как раз хотел бросить его прямо здесь. И пусть бы топал до своих, как захочет.

– Спасибо, что хоть в снег, а не в дёготь и перья, – буркнул Весьмир из-под капюшона.

Май в ответ сверкнул глазами:

– Идея хороша. Возьму на заметку, раз уж твоя судьба теперь в моих руках, чародей.

– Ах, если бы только моя… – вздохнул пленник. – Это судьба всей Диви и Нави, приятель. Так что постарайся принять мудрое решение.

– Пока я считаю достаточно мудрым завязать тебе глаза, чтобы ты не запомнил дорогу.

– Тряпицу одолжить? – Весьмир скалился, что твоя огнепёска.

Так, слово за слово, они добрались до лагеря как раз к наступлению темноты. Там Лис велел слугам подавать ужин, да погорячее, целителям приказал немного подлатать пленника, а сам повёл Шторма в стойло (конюхи боялись подходить к норовистому жеребцу). Расседлав коня, княжич накормил его половинкой молодильного яблока. И тут его осенило: так вот что надо будет попросить у царя Ратибора в обмен на пленника! Зима зимой, а у этого жадины наверняка в закромах запас с прошлых урожаев. Тогда Шторм будет доволен и не придётся на другого скакуна пересаживаться.

С этой мыслью Лис вошёл в шатёр, где его ждали Май с Весьмиром, и, подув на озябшие пальцы, спросил: