Как было показано выше, существование различных признаков деления юридических лиц на корпорации и унитарные организации или учреждения, непоследовательность или некорректность оснований деления, наличие «переходных» или «смешанных» форм создают известные сложности при квалификации тех или иных организаций в качестве корпоративных или унитарных. Иногда такое деление встречает крайне негативную оценку.

Так, Д.И. Степанов писал: «Еще одно деление юридических лиц, нашедшее отражение в новой версии ГК РФ, а именно деление всех организаций на корпоративные и унитарные (ст. 651 ГК РФ), является сугубо доктринальной, т. е. бессодержательной с практической точки зрения, классификацией, более уместной в учебнике гражданского права, но мало чего дающей участникам оборота. Видимо, подобное деление нашло отражение в ГК РФ лишь для того, чтобы удовлетворить персональные амбиции отдельных академических ученых, долго ожидавших увидеть, наконец, в тексте закона фразу «в связи с участием в корпоративной организации ее участники приобретают корпоративные (членские) права и обязанности в отношении созданного ими юридического лица», однако что эта запись даст судам или практикам – совершенно неясно»[131].

Вместе с тем, несмотря на очевидные недостатки в делении юридических лиц на корпоративные и унитарные, согласиться с такой оценкой нельзя. Закрепление в ГК РФ этого деления в целом следует рассматривать как положительный шаг, поскольку следствием его явилась унификация и систематизация общих положений о корпоративных правах участников хотя бы определенной части юридических лиц, признаваемых ГК РФ корпоративными. Это не отменяет необходимости искать более совершенные критерии разграничения юридических лиц и способы построения общих норм о них более корректно, в соответствии с фактическим состоянием корпоративных отношений. Очевидно, что корпоративные организации отличаются от унитарных прежде всего множественным составом участников (учредителей), имеющих определенные права в отношении юридического лица. И в этом смысле появляется дополнительная «ось» отношений, возникающих не только между юридическим лицом и его участниками, но и между несколькими участниками, которая немыслима в унитарных организациях.

Такие координационные отношения, безусловно, имеют свои особенности и нуждаются в правовой регламентации, в том числе путем установления для них общих положений, которые сегодня уже начали появляться в Гражданском кодексе (в виде общих норм о решениях собраний). Как писал А.В. Габов, «наличие соучастия всегда требует специального регулирования, главным образом, потому, что возникает проблема соотнесения интересов меньшинства и большинства, проблема, которая не актуальна для унитарных организаций»[132]. В этой связи следует согласиться с И.С. Шиткиной в том, что «классификация организаций на корпоративные и унитарные организации для адресного специального регулирования является целесообразной» [133].

Представляется, однако, что ошибка законодателя заключается не в том, что он ввел деление юридических лиц на корпоративные и унитарные, а в том, что придал этому делению жесткий характер, определив, какие конкретно организационно-правовые формы юридических лиц относятся к корпоративным, а какие – к унитарным, не учитывая наличие переходных форм и трудности такого разграничения на практике. Правильнее было бы не разграничивать все организационно-правовые формы юридических лиц на «корпоративные» и «унитарные», а формулировать общие положения о корпорациях, которые применялись бы к юридическим лицам любых организационно-правовых форм, фактически имеющим корпоративное устройство.