– Илья Аркадьевич, я со своей стороны делаю всё возможное. Уже засыпал следственный комитет и прокуратуру ворохом жалоб и протестов. Но быстро такие вопросы не решаются. Если Вас определили в СИЗО, значит дело серьёзное.

– Ну, а дальше что?

– Дальше будет видно, будем делать всё, что можно. Надеюсь, приговор не будет слишком суровым. В конце концов, подмажем кому надо. Вопрос только в том, о каких суммах пойдёт речь.

– Значит, так всё безнадёжно?

– Не надо отчаиваться, дорогой Илья Аркадьевич, я верю, всё будет хорошо. Да, кстати, тут ходят слухи, что есть какая-то «Корпорация», которая помогает бороться с рейдерскими захватами. Не знаю, насколько это правда, может быть, что-то удастся выяснить.

Илья смотрел в зарешеченное окно и думал о том, что, наверное, никогда уже он не увидит воли.

Следствие по делу Зябликова тянулось долго, время для него словно остановилось. Тюремные мрачные будни, тяжёлые мысли о семейной трагедии не сломали мужчину, но наполнили существование болью и горечью. Конечно, Илья очень хотел оказаться на свободе, но ещё больше он желал выздоровления дочери, утешения жены и восстановления сколько-нибудь достижимого счастья в семье. Однажды к нему пришёл необычный посетитель.

– Зябликов, без вещей, на выход, – лязгнул засов на железной двери камеры.

К следователю или к адвокату? Свиданий Илье не давали, да и кто мог прийти на свидание? Денис? Но отец не хотел бы сейчас его видеть. Ещё слишком тяжелы воспоминания о той страшной трагедии… В адвокатском корпусе, в кабинете Зябликова ждал незнакомец. Средних лет мужчина, невысокий, чуть полный, совершенно заурядной внешности. Никто бы, конечно, не сказал, что это тот самый Агроном, глава могущественной Корпорации…

Конвоир завёл Зябликова в кабинет, здесь я увидел его в первый раз. Илья был высок, худощав. Лицо – волевое, несколько глубоких морщин его не старили, но седина выдавала возраст и пройденные испытания.

– Меня зовут Павел, по документам я Ваш адвокат. Нет, с Эдуардом Соломоновичем всё в порядке, он будет здесь завтра или послезавтра. Шутихин попросил меня Вас навестить.

Возникла пауза. Зябликов осмысливал происходящее, я его не торопил.

– Итак, меня зовут Павел, я инвестор, – начал я снова. – Меня попросил сюда прийти господин Шутихин. Он сказал, что у Вас большие проблемы.

Илья молчал, лицо его ничего не выражало. Жизнь и тюрьма научили его умению ждать.

– Так вот, я предлагаю Вам помощь. Историю Вашу я знаю, сочувствую. С Вами поступили подло, а я предпочитаю во всём справедливость.

– Что Вам от меня нужно? – наконец, спросил Илья.

– Да практически ничего. Мы накажем негодяев, отобравших у Вас бизнес, совершивших злодейство с Вашей семьёй. Заберём у них акции порта, да и самих пустим по миру. Следствие закроем, Вы сможете уехать к семье за границу. Может быть, мы компенсируем Вам часть стоимости бизнеса.

Опять возникла пауза. Илья смотрел на меня и, вероятно, он прикидывал, с кем имеет дело, с провокатором или с сумасшедшим.

В принципе, мою миссию можно было считать законченной. Я хотел лично встретиться с Зябликовым, немного с ним пообщаться.

– Кто Вы всё-таки такой? – Илья прервал молчание. – И зачем Вам это?

– Я уже говорил, что люблю справедливость, – отвечал я невозмутимо. – Вы слыхали про «Корпорацию»? Нет? Я знаю одного человечка, который знает кого-то там из них. И они могут помочь. Я не из следственного комитета, я не оперативный работник, опасаться Вам нечего. Наш разговор останется между нами, камеры и прослушка сегодня в адвокатском корпусе не работают, технический сбой. Ну, мне пора.