— Заходите, — процедила секретарша, больше обращаясь ко мне.

Мы поднялись и направились в кабинет. По центру стоял большой резной стол из черного дерева, а напротив него — два кресла.

Но начальник пригласил нас присесть на кожаный диван, расположенный около стены с большой картиной. И стоило мне опуститься на него, как мужчины вновь устроились по бокам.

Непривычно, неуютно…

Корнейси сел напротив.

— Мадемуазель Орлова, будете чай? — предложил он.

— Нет, спасибо.

— Брезгуете? — криво усмехнулся глава творцов.

— Нет. Боюсь, ваша секретарша меня отравит.

Все мужчины разом заулыбались.

— На это она не пойдет. К тому же именно с этой девушкой вам не придется много общаться, в Цитадели у меня другая секретарша, — успокоил начальник.

— В Цитадели? — переспросила я.

— Цитадель — главное здание корпорации, где, собственно, все и происходит. Ученики ничего о ней не знают. В сердце нашей организации попадают только люди, поступившие в Лемнискату на постоянную работу.

Пока я обдумывала информацию, Корнейси продолжил:

— Ольга, я подозреваю, что вы не боитесь физического воздействия на себя. Ведь так?

И неожиданно в мою сторону полетел какой-то предмет. Инстинктивно я вскинула руки, пытаясь защититься. Но удара не последовало: что-то тихо упало на пол.

Открыв глаза, я увидела карандаш.

— Очень интересно… А ты снова оказался не прав, Алексей.

Разинский хмуро посмотрел на меня и промолчал.

В следующий момент ко мне метнулась тень, и я, закрываясь, опять рефлекторно вскинула руки. Раздался глухой удар, стон…

Чуть приоткрыв один глаз, я увидела кровь, капающую из носа главы творцов на его рубашку, а сам он сидел на полу и задумчиво смотрел на меня. Точно так же взирали и коллеги.

— Неосознанная реакция силы замечательная… — пробормотал Корнейси, кашлянул и спросил уже в полный голос: — Мадемуазель Орлова, может, теперь, когда вы не перед советом тринадцати, расскажете, почему в свое время даже не попытались настоять, что у вас генная мутация? Почему столько лет молчали? Пусть не с первого и не со второго раза, но вас бы услышали.

Какие мы хитрые! Неужели он думает, что я буду полоскать при нем свое семейное белье? Нет, мне в свое время бабушка хорошо объяснила, что в нашем обществе можно делать, а что категорически нельзя. Невзирая на либеральные взгляды Лемнискату.

— Я обиделась и решила: вам же хуже, — пожала плечами и перевела взгляд на окно.

— Прочитав вашу характеристику и понаблюдав за вами, могу сообщить, что мстительность вам не свойственна. Значит, вы лжете, — озвучил свои выводы Корнейси.

Когда это он успел за мной понаблюдать?

— Человеческая природа часто преподносит сюрпризы. Не знали?

— Не в вашем случае. Несмотря на свой юный возраст, вы сформировавшаяся личность. Я бы сказал, самодостаточная. И практически с десяти лет не живете со своей семьей. Что же заставило так поступить и почему вы так рано повзрослели, а, мадемуазель Орлова?

— Месье, вы позвали меня только для того, чтобы выяснить ответы на эти вопросы? — я встала. — Так я вам уже на них ответила. Можно идти?

— И зубки имеются, неплохо, — пробормотал Корнейси, с трудом поднимаясь с пола.

Я бросила растерянный взгляд на Джеймса.

— Не обращайте внимания, Ольга. При нашей первой встрече он хоть и не был главой, но пытал меня так же. И Алексея. С вами он еще мягок.

— А, пожалуй, я вас тоже буду Олей звать, — усмехнувшись, заметил глава.

Небывалая дерзость!

Недовольно посмотрев на руководителя, я плюхнулась обратно. Хотя, конечно, благовоспитанной барышне так садиться не пристало.

Тем временем Корнейси обратился к мужчинам: