Но нет худа без добра. Скоро приходит из тюрьмы снова письмо, где товарищ пишет, что не сегодня-завтра выйдет из этого ада «и больше меня обратно не загонишь – буду тише воды, ниже травы».

– Ты, что, его ждешь и хочешь изменить ему?

– Да, на мне нет места, которое он мне бы не целовал. Это тот – боров, жеребец, как я его называла. А этот – спокойный такой, но по глазам видно, что любит… А тот всё врал мне, хорошо, что я с ним не расписалась. Как чувствовала, что он – боров… По пьянке в двадцать два года я отдалась ему в Новый год в Екатеринбурге.

Володя воевал в Афгане. Демобилизовался. Стал работать на тракторе, как в молодости. Однажды у автобуса с пассажирами случилась беда. У автобуса вдруг отказали тормоза. И он погнался с горки всё быстрее и быстрее, набирая скорость.

Он заметил, что гора длинная, машины на горе ехали тихо, а этот автобус ехал всё быстрее и быстрее. А впереди был мост через реку Ошань. Заметив неладное, Владимир, долго не раздумывая, подставил под автобус свой «Беларусь», развернув колеса так, чтобы автобус ударился и остановился. Но сам он отскочить не успел. Все пассажиры приготовились к сильному удару, и никто не пострадал. А тракторист истекал кровью. Конечно, нашлись врачи, но уже не успели ничего сделать. Он умер, но попросил людей, чтобы те передали его предсмертные слова:

– Передайте родителям по адресам: город Свердловск, улица Горная, четырнадцать и город Талица, улица Белехова, тридцать семь, что их дети в плен-у, – букву «у» Володя Тихомиров буквально выдохнул. И умер, истек кровью ввиду повреждения грудной клетки.

Хоронили Владимира, стояла длинная – с километр – очередь. Все хотели бросить горсть земли в могилу и проститься с товарищем Афганцем, как его звали местные сельчане. Приехал «живой» автобус, на котором могли бы разбиться люди.

…Не говори так, женщины – чистые прекрасные жёны – были, есть и будут. А если они, подчас, становятся плохими, так это потому, что мы сами не умеем ценить их чистоту, верность, преданность, их любовь…

Я немало знаю чистых и любящих мужчин, но всё-таки женщины лучше нас, и никто меня в этом не переубедит. Я сейчас вам расскажу доказывающий это случай.

Был у меня приятель Анатолий Русенков. Где-то на стройке – он был одно время строителем – подцепил заразу, гонорею. Переспал с молодой женой. Женщины, как известно, гораздо позднее узнают ЭТО, мужчины – где-то через три дня. Ну, мне он не врал. Говорит:

– Можно я у тебя сегодня побуду? Переночую. А утром я уеду из дому.

– Толя, а что случилось? Ты говоришь такие серьёзные вещи.

И он мне всё рассказал.

– Домой я не пойду. Рубаха-перемываха на мне. Всё на мне. Матери ты скажешь, что уехал срочно в дальнюю командировку.

– Ну ладно, я-то скажу… Но тебя я всё равно сейчас отвезу к жене, честно расскажу всё, может, она тебя, как её зовут? – Лида, – может, она ещё простит тебя дурака.

– Тогда я в жизни не свяжусь ни с какими бабами!

– Ну, поехали, я «запрягая своего коня».

Хоть я играл на баяне у него свадьбу, но всё равно он мне говорит и показывает дорогу. Приехали. Я захожу, а Толя остался в машине.

– Так и так, – говорю я, – Толя не хочет жить. Но я его уговорил лучше уехать, потом, когда всё успокоится, возьмёт отпуск и приедет.

Лида поняла меня, что я не шучу.

– Везите меня, где он? – спрашивает она меня.

– Он в машине на улице. Мы подъехали…

– Пойдёмте, – только одно слово сказала она.

Мы вышли на улицу. Толя ходил возле машины. Я всё понял и говорю ему:

– Ну ладно, я поехал.

Сам быстро завожу машину и уезжаю. Я оглянулся и в зеркало увидел, как она прижала его к своей груди, а руки её были брошены на плечи Анатолия. По всему видно было, что она простила и пожалела его.