– А шкура у меня очень толстая, – обиженно заметил Эреккус. – Я воевал с призраками Слэды. Знаешь, кто они такие?

Я покачала головой, изумленная его серьезностью.

– Эти призраки – порождения смерти, – сказал он, прислоняясь к повозке. – Это души вампиров, измученные и истерзанные до такой степени, что от них остались лишь оболочки боли и гнева. И было их целая тысяча.

Я хмыкнула и захлопнула дверцу крытой повозки. Атриуса я почуяла раньше, чем увидела. Я всегда чувствовала его по трепетанию нитей, постоянно протянутых к нему. После его выплеска у костра он не приходил и не заговаривал со мной, вплотную занимаясь делами лагеря. Я издали следила, как он помогает солдатам сворачивать шатры.

Надо отдать ему должное: работать он умел и делал все наравне с солдатами, от заката до рассвета. Он ничего не ел и не отдыхал, а лишь трудился без устали.

Естественно, от такой работы ему было жарко, и он постепенно снимал с себя одежду. Сначала мундир, затем пояс, рубашку и даже сапоги. И теперь он, голый до пояса, месил босыми ногами грязь. Всклокоченные волосы выбивались из кожаного обруча, косо сидящего на лбу.

– А кто вел тебя на эту великую героическую битву с призраками? – спросила я Эреккуса. – Атриус?

Мной двигало любопытство и не более того. Я никак не ожидала, что мой вопрос так подействует на Эреккуса. Но его сущность мгновенно изменилась. Оставив работу, я повернулась к нему.

Эреккус стоял ко мне спиной и перевязывал очередной шатер. Однако я знала: его руки перестали двигаться.

Я осторожно коснулась его сущности. Сожаление. Чувство вины. Печаль. И сильнее всего… стыд. Глубокий, всепоглощающий стыд. Все его чувства напоминали повязку на старой ране, которая так до конца и не зажила.

– Да, – коротко бросил он.

Отвечать подробнее он не собирался.

– Атриус – хороший полководец? – тем же непринужденным тоном спросила я.

Неловкость Эреккуса почти полностью растаяла.

– Великий полководец. Нам очень повезло, что у нас есть такой военачальник. Считается, что солдат ради командира должен лезть и в огонь и в воду. Но не у каждого солдата есть командир, который ради него сделает то же самое. Особенно у наших.

Это маленькое добавление меня заинтересовало.

– Особенно у ваших?

Эреккус снова умолк и стал с усердием увязывать сложенный шатер.

Я чуть ли не в первый день поняла, что Эреккус весьма болтлив. Мне это было очень на руку, поскольку Атриус разговорчивостью не отличался.

– Вы ж о нас мало знаете, – наконец заговорил Эреккус. – Так я тебе скажу: Дом Крови в Обитрах… в общем, нас не жалуют.

Это я как раз знала даже при своих скудных познаниях о населении Обитр. Дом Крови считался проклятым, и королевства Тени и Ночи взирали на него свысока.

Чтобы не вызывать подозрения Эреккуса, я притворилась незнающей и с искренним удивлением спросила:

– Что, правда? А почему?

– Долгая эта история и невеселая, – взмахнул рукой Эреккус. – Старая, скучная история, нагоняющая тоску. Разгневанные богини, титулованные короли, проклятия, дышащие местью. Одним словом, трагедия.

– Мне такая история не кажется скучной.

– Потому что ты не живешь в нашем Доме Крови. Говорю тебе, скучная история.

Я решила расспросить его подробнее, но не сейчас, а когда хорошенько выпьет. Пьяный Эреккус должен быть еще болтливее трезвого.

Я вновь переключила внимание на Атриуса, который нагружал одну из многочисленных повозок. Без одежды он показался мне даже более рослым. Он был прекрасно сложен. Атриус поднимал очередной ящик, морщился от натуги, затем выпрямлялся и ставил ящик на повозку. Я любовалась игрой мышц на его спине и плечах.