И Теодор не выдержал. Ослушался отца и открыл Арэе ворота. Он надеялся выкупить своей жизнью жизнь остальных. Но в итоге погубил всех.

Путь домой ему заказан — свои его ненавидят, пожалуй, даже сильнее, чем эту сумасшедшую стерву.

— О, кажется, королева потеряла дар речи от моей дерзости? — усмехнулся Теодор. — Какой я мерзавец. Она впервые в жизни возжелала совершить добрый поступок, а я не оценил.

Мысленно пожелал себе удачи. Вот сейчас она точно взбесится, войдет в раж и прибьет его, а потом будет беситься еще больше, потому что лишится любимой игрушки.

Теодор не сдержался, представляя, как она будет винить во всем слуг. Она всегда так делает. Что бы ни случилось, Арэя винит других в любых своих неудачах. Жаль, они случаются у стервы не так часто, как хотелось бы.

— Это не добрый поступок, — холодно произнесла ведьма. — Просто ты мне наскучил…

«Вот так-так… И что же, даже не попытается придушить?» — озадаченно поцокал вельт. После потери крыла пришлось долго отходить в целительском крыле, куда стерва почти не заглядывала. Угодить туда сейчас было бы благом.

— …И за твою дерзость придется тебя наказать, — В другой раз Арэя произнесла бы это с визгливой радостью и предвкушением, но сейчас она лишь тяжело вздохнула и покачала головой так, будто для нее наказание — тяжелая ноша и неохотная вынужденная мера. — Крысенок, приготовь, как ты сказал… комнату с игрушками…

«Она притворяется! — наконец сообразил Теодор. — Ну конечно! Все это — начиная от отмены его казни и заканчивая этими притворными вздохами — всего лишь игра, спектакль!»

— …Придется поучить тебя манерам, — продолжила ведьма. — Возможно, после этого ты заговоришь по-другому.

— С моих губ не сорвется ни звука, ни слова, ни стона.

Она может пытать его сколько влезет. В последний раз, когда они были в той проклятой комнате, темная тварь наносила ему увечья одно за другим, затем лечила и наносила снова. Нет ничего, чем бы она могла его удивить.

— Ни стона? — фыркнула королева. — Что ж, принимаю пари. И даже готова предложить тебе награду, если ты его выиграешь. Скажи, чего ты хочешь?

В первый момент Теодор не поверил собственным ушам. Наверняка здесь крылся какой-то подвох. Ну не может ведьма даже в шутку предполагать, что он способен в чем-то ее обойти. Но врождённое упрямство наследного принца Парящего города все же взяло свое.

— Чтобы ты оставила крылья вельтам. Перестала угрожать им. Хочу мира для моего народа.

На это ведьма усмехнулась, ее глаза блеснули магическим огнем, Теодору на миг показалось, что маска добродушия, которую она нацепила сегодня, наконец-то спала и перед ним снова злобная стерва. Но этот миг прошел, а королева склонила голову и сказала:

— Идет.

***

Если бы у меня хватило ума сделать предложение Теодору о возвращении домой наедине, я бы ни за что не потащила его куда-то ради возмездия. Скорее осторожно расспросила бы о причинах нежелания вернуться и, может быть, постаралась бы переубедить. Но теперь у меня просто не осталось выхода.

То, как таращились на взбрыкнувшего вельта Крысеныш и стражник, подтверждало правоту беснующейся ведьмы в зеркале. Если я что-нибудь срочно не предприму, тут же выйду из образа. Предложение помощника о комнате с игрушками было кстати, а потому я поспешила согласиться.

И вот теперь я растерянно стояла перед мужчиной, привязанным к огромной прямоугольной раме. Он опять был обнажен, как на казни. Пришлось встать ему за спину, чтобы не уловил моего смущения.

Помещение было просторным. Одну часть занимало огромное зеркало, в котором теперь ухмылялось мое злое отражение. А вторую — полки, содержимое которых больше напоминало арсенал средневекового доктора-экзорциста.