В «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина отмечается: «В ней (стране уйгуров) много находится городов, и укрепленных мест, главный же город называется Карахоко» (87, 148).

Теперь сопоставим сведения об уровне материальной культуры уйгуров со следующими данными: «В державе монголов все общественно-политическое устройство создавалось непосредственно самим Чингизом. Поражают исследователей его способы государственного управления, его законы, отвечающие потребностям всего сообщества народов его государства[82]. В его государстве такие идеалы как справедливость, порядок, хорошее обхождение с людьми, были не только популярны, а в полном смысле саова были претворены в дела. Подобных качеств не было ни у одного из великих полководцев, известных истории… Он не лишал себя удовольствий жизни, но отличался и в этом от других царей мира. Никогда он не допускал себя до излишеств. И поэтому он до своих последних дней стремился к совершенству ума и намерений своих»[83] (13, 251–252) (курсив мой. – Г. Е.).

Представляется, что успехи создателей державы Монгол были обусловлены их достижениями в области правоведения и методов управления обществом, подобными уйгурским, имевшимися у средневековых татар задолго до «эпохи монголов». Ведь татары уже до Чынгыз-хана были «частью» уйгуров и имели развитое государство и право и соответствующий уровень материальной и общей культуры. И именно поэтому средневековые татары действительно смогли при наличии талантливого лидера, избранного ими, создать «систему государственного управления, законы, отвечающие потребностям всего сообщества народов» огромного Евразийского государства и основать само это государство – державу Монгол.

Они выполнили, если воспользоваться определением В. В. Бартольда, «задачу, которая в таком объеме еще не предлагалась ни одному народу и которая казалась бы совершенно непосильной для полудиких монголов, между тем единство империи было сохранено не только при Чингиз-хане, но и при его сыновьях и старших внуках…» (8, 254).

Поэтому не удивительно наличие следующие данных об уровне материальной культуры «монголо-татар», которые противоречат официальной истории о «завоевании цивилизованного мира кочевниками, целью которых были исключительно грабеж мирных оседлых народов и расширение пастбищ за счет их земель» (49, 74–79).

Официальные историки, например, утверждают, что у монголо-татар в начале XIII в. не было «железа для копий и сабель», ввиду того, что производство у них было представлено исключительно «малопродуктивным скотоводством» (там же). Согласимся с тем, что производство у монголо-татар было представлено и скотоводством тоже, только отнюдь не «малопродуктивным», так как еще в X в., как было отмечено выше, татары «вели с киданями торг коровами, баранами, верблюдами и войлоками…» (17, 26–27). Но ведь одно вовсе не исключает другое – занятие скотоводством, даже кочевым, никак не исключает, что другие представители того же народа могут заниматься и земледелием, и ремеслами, и торговлей.

Выше упоминался факт из древних китайских летописей, что в XI в. татары «получили доступ к железу и меди и наделали себе оружия» (17, 165). Также упомянутый выше араб Ибн-аль-Асир, сообщает, что «татары своими руками делают необходимое для себя оружие». Записки Ибн-аль-Асира составлены в 1218–1219 г. (101, 1), (там, же 5). В частности, татары «своими руками» изготавливали, как мы можем убедиться из записок Мэн-хуна, составленных одновременно с записками Ибн-аль-Асира, «легкие и тонкие сабли», которые были основным вооружением их войска (17, 231). «Легкость и тонкость» холодного оружия, несомненно, свидетельствует о его высочайшем качестве. И в первую очередь о качестве стали, из которого выковывались эти «выгнутые сабли» (там же), а также о высоком мастерстве их изготовителей (см. приложение № 17).