Причем кыпчаков и их соседей было не очень много числом: «Эти благостные места от Алтая до Карпат (где жили кыпчаки. – Г. Е.) потому и были так прекрасны, что население в них было очень редким» (там же, 411). К тому же гузы (огузы), например, в XI в. «господствуют между Каспием и Аралом» (35, 229), и ареал их основного расселения находился намного южнее районов расселения племен под собирательным наименованием «кыпчаки».

По последним данным этнической истории Евразии получается, что «кыпчаки» («половцы») – это название именно собирательное – примерно такое же, как мы видели выше, как и «кимаки». Отличие лишь в том, что «кимаки» было название политического объединения – подданных Кимакского государства, а «кыпчаки» – собирательное наименование жителей Кыпчака – степей от Иртыша до Черного моря.

То есть этноса «кыпчаки» не было, соответственно, не было ни языка кыпчакского, ни письменности, ни государства с общей подвластной территорией, а были кыпчаки совокупностью разных тюркоязычных племен, «языки, внешность и обычаи которых были близки друг к другу» (87, 103). И были они к тому же подданными государства кимаков, переселившимися западнее от территорий этого государства, вероятно, с целью выйти из-под его юрисдикции.

Наименование «Кыпчак» было, во-первых, географическим названием определенного региона. Во-вторых, это наименование означало жителя данного региона, именно в собирательном смысле, например, как ныне «австралиец», «европеец», «сибиряк». В-третьих, издревле, задолго до рождения Чынгыз-хана известно отдельное тюркское племя (клан) кыпчак, названное так по имени родоначальника, которого звали «Кыпчак-би». Племя это входило в состав субэтнической группы «карачы», которая была в свою очередь составной частью средневекового татарского народа (13, 34).

Еще отметим интересный факт из книги арабского историка Ибн Халдуна, который пишет о «тесной связи и родстве кыпчаков издревле с народом татар Чынгыз-хана и его домочадцами», и родственные связи эти начались ни много, ни мало с VIII в. Поэтому Чынгыз-хан считал кыпчаков своими родственниками (58, 39–40).

О связях татар с кыпчаками свидетельствует обращение сына Чынгыз-хана Джучи к кыпчакам перед столкновением с ними в предгорьях Кавказа, еще задолго до битвы на Калке (1223 г.): «Вы наши родственники, мы идем не на вас» (13, 249). Получается, что в тот момент знаменитый полководец говорил известную всем тогда правду, чтобы избежать лишнего кровопролития. И обходился без переводчика – нет никаких сведений о языковом барьере, так как «внешность, языки и обычаи тюркских племен были близки друг к другу и имели лишь в прошлом небольшие различия по различным районам» (87, 75); (там же, 77); (там же, 103).

Ахметзаки Валиди Тугана пишет о роли кыпчаков, а также кимаков и монголо-татар Чынгыз-хана в этнической истории современных татар и башкир: «Абуль-Гази пишет, что вследствие того, что потерпевшие поражение от сына Чынгыз-хана Джучи кыпчаки отступили в поисках убежища на башкирские земли, большинство иштяков, или, по-другому, башкир составили кыпчаки. Этот источник важен тем, что свидетельствует о большом количестве кыпчаков в областях башкир. Арабские авторы пишут, что башкиры – близкое к кимакам тюркское племя, даже упоминают их как одно из ответвлений кимаков. Махмуд Кашгари в своей работе, составленной в 1075 г., считает, что язык башкир относится к языку (говору) йемеков (то есть кимаков-кыпчаков)» (13, 17). Также «весьма вероятны контакты мадьяр (венгров. – Г. Е.), обитавших на запад от Волги, с башкирами и их частичное взаимное смешение между собой» (там же, 17–18).