Попробуем разобраться: хивинский хан Абуль-Гази написал свою работу в XVII в., то есть, монголы в то время должны были называть гостя так же, как и ныне, вряд ли язык настолько изменился. Но гость на халха-монгольском языке будет – «айлчин, гийчин, зочин» (93) – вне зависимости от того, в который раз он прибывает, халха на своем языке называют гостя одним из приведенных слов. Получается, вовсе не халха-монгольское имя у Джучи. Или что-то другое было произнесено отцом его, когда в первый раз увидел сына, а не «гость прибыл».

Но подумаем, что мог сказать Чынгыз-хан в данной ситуации? Время было военное, и любой отец в такой ситуации, скорее всего, скажет не «новый гость прибыл», а «новый воин (ратник) прибыл». Но на языке халха воин будет – «дайчин, байлдагч». Опять не похоже на «Джучи».

На татарском языке «ратник», «воин» будет «яучи», либо «джеучи». Поясню подробнее – есть в татарском языке слово «яу». Что значит «рать, воинство» (99, 434). Но это слово произносится также и в другом варианте: «джау» (җау). Так как в татарском языке эти два варианта произношения применяются одинаково часто и в одинаковых словах – например: «ятьмэ» – «джетмэ» (ятмә – җәтмә) («сеть, сетка, бредень») (там же). Таким образом, «воин, ратник, боец» на татарском языке будет «яучи», или «джеучи», любой вариант одинаково правильный. Ударение – на последнем слоге, хотя, как и везде в татарских словах, оно очень слабо выражено.

И назвали этого сына Чынгыз-хана «Джеучи», или «Яучи», действительно, «по случаю», после того как впервые увидев его, отец, скорей всего, произнес наиболее соответствующую обстановке того времени фразу «…К нам прибыл новый Ратник…».

И в древнем татарском эпосе «Идегэй» сохранился также данный вариант написания и произношения имени сына Чынгыз-хана: «…Я старец, видевший Чынгыза! Знал я также Яучи-хана…» (42, 64).

И еще: звук «а» в слоге «яу» произносится на татарском языке очень слабо, поэтому и был потерян при транскрипции, и получилось – «Джучи».

Дополним это тем, что китаец Мэн-хун приводит имя Джучи как «Ю-чжи». (17, 221). Тоже очень похоже на «Яучи».[62] И араб Эльдженнаби (XV в.) приводит имя Джучи как «Юджи-хан» (101, 537). А у Тизенгаузена В. Г., например, при переводе и транскрипции с арабского и персидского получилось вообще интересное слово – «Души-хан» (101). (Ну, понятно, раз сын Чынгыз-хана, то и имя его должно быть, по мнению западников – «Души»).

Рассмотрим теперь, что означало имя знаменитого внука Чынгыз-хана, известного в русской историографии как Батый, Бату. В татарских исторических преданиях (дастанах) это имя известно как Баянду (Баянту)[63] (42, 64), другой вариант написания и произношения этого имени, дошедший до нас – Байду (Байту) (там же, 252), отсюда, надо полагать, и «общепринятый» вариант – Бату.

Отметим, что древнее татарское имя Баян,[64] которое часто встречается в татарских исторических памятниках (100), было довольно распространенным у монголо-татар: например, известен «монгольский» ученый Баян, живший в Китае в период правления хана Туган-Тимура (XIV в.). Баян «получил прекрасное по тем временам образование. Его называли «святым наставником учения». Он отредактировал «Историю династии Цзинь»[65] («Цзинь ши») (111, 15). Известно, что имя Баян было также у одного из праправнуков Чынгыз-хана в первой половине XIV в. (101, 512). Образовано имя Баян из двух слов: бай («богатый, содержательный, щедрый») и ян («душа»).

Другой вариант произношения «джан» (җан). Вторая составляющая имени внука Чынгыз-хана – «ту»[66] – на старотатарском языке означает «