Сделаем вывод – учитывая все изложенное выше, можно утверждать, что язык татар Чынгыз-хана, то есть государствообразующего этноса державы Монгол, был не старый халха-монгольский, а один из тюркских языков, точнее – старотатарский.

Вместе с тем, «монгольский» или «татарский» языки исторических источников в смысле этническом есть один язык народа, который назывался тогда и называется ныне «не иначе, как татар» (В. П. Васильев), государственный язык державы Монгол – «Византийский путешественник Г. Пахимер писал – «Многочисленные народы русов, черкес, алан, принявшие нравы монгол, их одежду и даже язык, находясь на службе монгол, составляют их бесчисленные войска» (24, 139). «Казаки… появившись в пределах Москвы со своими ханами, также говорили на государственном языке, что производило в населении представление, что Москва наполнилась татарами и слышна только татарская речь» – это о казаках (русских войсках Монгольской державы в XIII–XV вв. (там же, 121).

Но и у других народов Улуса Джучи, которые имели к тому времени сложившийся литературный язык, была возможность, не утрачивая свой язык, одновременно владеть и «государственным языком» – татарским.

Вспомним, что в любой конец империи ордынские воины любого ранга и из любой народности направлялись на службу с семьями (87, 30), и воинские подразделения (из представителей любой народности) формировались исключительно по этническому принципу. То есть, одно или несколько отдельных войсковых частей (соединений) состояли из представителей одного и того же этноса (народа) (13, 34), (24, 124).

И ассимилировать друг друга эти народы (этносы) никак не могли. Тем более не могли эти народы ассимилировать господствующий этнос – монголо-татар, и если бы они были «монголоязычными» (то есть говорили бы на старом халха-монгольском языке), то, несомненно, сохранили бы этот язык.

И потому сохранился язык монголов-татар – только не «халха-монгольский», а один из тюркских языков – татарский: «…племена под общим наименованием «карачы» – кунграт, найман, кошсо, уйгур, салжавут, кыпчак, мангыт, мен,…говорили все на одном самом известном из говоров Кыпчака, который назывался «татарским» (13, 34).

Рассматривая вопрос о языке родного этноса Чынгыз-хана, нельзя обойти вниманием имена «древних монголов», дошедшие до нас – особенно те, которые трактуются официальными историками как «монгольские» (подразумевают при этом халха-монгольские).

Имена собственные сохраняются в языке этноса продолжительное время – даже будучи постепенно вытесняемыми религиозными именами, именами, приобретенными из языков других народов.

Но в данном случае необходимо обратить внимание на следующее: личные имена, в рассматриваемый период особенно, бывали двух видов – одни для применения «в миру», официальные, – имена-титулы, имена религиозные. Имена другого вида – это те, которые давались близкими и которыми звали того или иного человека, так сказать, «в своем кругу». Можно подобные имена называть «прозвищами». Причем как такового четкого разделения имен-прозвищ и имен «официальных» не существовало, имя, данное человеку при рождении, при его достаточном «благозвучии» могло стать его официальным именем.

Посмотрим, как звали наиболее известных истории представителей этноса «древних монголов», или татар Чынгыз-хана, и постараемся узнать, что означали их имена и как, хотя бы примерно, звучали на их родном языке «древних монголов», и что они означали. Также попробуем выяснить, остались ли следы этих имен в каком-либо из языков.

Сам Чынгыз-хан был по происхождению сыном татарского войскового старшины, «простого десятского и офицера Есукэя»,