6-го дзульхидже 661 г. (11 октября 1263 г.) прибыл в Египет большой отряд татар, искавших убежища и пожелавших принять ислам. То была толпа более чем в 1000 душ, в числе их старшины: Керемун, Амтагия, Нукия, Джабрак, Каян, Насагыя, Табшур, Набату, Санджи, Джуджулан, Уджурка, Уркук, Кирай, Сулагыя, Менкадым и Сураган.[29] Это были сторонники Берке, отправившего их на помощь к Хулаку; они находились при нем некоторое время; когда же между ними произошло столкновение., то Берке написал им, чтобы они покинули Хулаку и прибыли к нему, а если не могут направиться к нему, то присоединились бы к войскам египетских владений» (101, 100).

Эти татары (приведен один случай из многих) были радушно приняты мамлюками-тюрками, правившими тогда Египтом, а упомянутые татарские старшины получили в войсках мамлюков командные должности. И вот что примечательно – нет ни одного упоминания в описаниях подобных случаев о том, что языки «прибывших татар» и их новых соратников-тюрок, мамлюков, имели существенные различия – понимали друг друга татары и тюрки-мамлюки без услуг переводчиков (101, 100).

И в первой половине XIV в. арабы, будучи уже союзниками монголо-татар и близко познакомившись с ними и даже породнившись, продолжали их называть именно татарами: «Мир с татарскими царями и породнение Эннасыра с Северными царями их…» В средневековых арабских источниках описываются «две обширные державы татар: одна из них держава сыновей Хулаку, взявшая Багдад и овладевшая столицею ислама в Ираке, который он (Хулаку) сделал своим престольным городом; кроме того им принадлежали Иракеладжем, Фарс, Хорасан и Мавераннехр. Другая держава сыновей Джучи-хана, сына Чингиз-хана, на севере, прилегавшая на востоке к Хорезму, на юге к Крыму и пределам Константинополя, на западе к земле Булгарской. Тюркская держава в Египте и Сирии граничила с державою Хулагуидов, которые желали овладеть Сирией и раз за разом повторяли грабительские набеги на нее. Они старались склонить на свою сторону правителей их из арабов и туркменов и с ними одерживали верх над ними (египтянами), как я это видел в историях их…» (там же, 385).

В приведенной выдержке татары упоминаются, как и в вышеприведенном примере с уйгурами, именно в смысле народа, также как и арабы, и туркмены, и тюрки-мамлюки, этнос которых господствовал тогда в Египте и Сирии (35, 249–254).

Сделаем промежуточный вывод. При сопоставлении сведений, приводимых Л. Н. Гумилевым и В. П. Васильевым, и сведений из источников разных времен и народов, становится ясно, что смешение этносов древних татар, отмеченных китайцами на Иньшане и в Маньчжурии, а также тюрок-шато и части уйгуров послужило толчком для рождения нового народа – средневековых татар. Или, как был вынужден называть этот народ в своих работах Л. Н. Гумилев, «новый этнос – монгол, возникший в IX в., название которого до Чынгыз-хана было – татары»[30] (30, 270), (34, 41), (там же, 59).

Это и было возникновение этноса «монголо-татар» – средневекового татарского народа Чынгыз-хана, «одного из многочисленных тюркских степных племен» (87, 103), «большого тюркского племени, царем которого был Чынгыз-хан» (101, 4). И сам Чынгыз-хан происходил из этого же самого «тюркского племени» (15), этническое название и самоназвание которого было «не иное, как татар» (17, 159). В. П. Васильев, выражая свое несогласие с мнением о том, что древние татары были предками современных халха-монголов, замечает: «И не к чему искать их (нынешних монгол) имени в татанях, выходцах из Маньчжурии и поселившихся у Инь-Шаня» (17, 38).