Пока они обсуждали детали предстоящей операции, далеко от них, на другом конце света, в месте, скрытом от посторонних глаз и самой магии, происходила иная встреча.

* * *

Обсидиановая Крипта под Забытым Монастырём в шипах Драконьих Гор встретила своих гостей мертвенным холодом и тишиной, нарушаемой лишь едва слышным гулом защитных полей. Воздух здесь был спёртым, пахнущим пылью веков и застарелой магией. Четыре делегации прибыли разными путями, и их присутствие в одном зале создавало почти осязаемое напряжение.

Первыми, через портал, извергнувший жар и запах серы, прибыли представители Ордена Пылающих Звёзд. Возглавлял их Верховный Паладин Каэлен Варр. Его лицо, пересечённое старым шрамом от ожога (память о битве с порождением Скверны много лет назад), было суровым и непреклонным. Он был закован в тяжёлые доспехи из золочёной стали, от которых исходило слабое сияние и жар. За ним стояли два магистра Ордена, их лица скрыты шлемами, но их аура пылала фанатичной верой и ненавистью ко всему нечистому. Цель Варра была проста и ясна: Каэрон Возрождённый, Мерунес Дагон – это воплощение Скверны, чудовище, которое нужно выследить и предать очистительному огню Вечного Пламени. Никаких компромиссов, никакого изучения – только полное уничтожение. Потеря двух элитных отрядов, включая рыцаря с огненным молотом, лишь укрепила его решимость.

Вторыми из сгустившихся теней в углу зала бесшумно вышли представители Сената Теней. Их было трое. Центральная фигура, известная лишь как Спикер Арис, носила гладкую серебряную маску, полностью скрывающую лицо. Голос Спикера, когда он говорил, был лишён эмоций, модулирован магией, звучал ровно и холодно. Рядом с ним застыли две тени – его личные стражи, чьи формы едва угадывались во мраке. Сенат не интересовало очищение или божественная воля. Их целью был контроль. Мерунес Дагон был аномалией, непредсказуемым фактором, разрушающим их многолетние планы по установлению теневого господства над миром. Его растущая сила, его способность управлять Скверной, его возможное бессмертие – всё это угрожало их власти. В идеале, Сенат хотел бы захватить его, изучить источник его силы, возможно, подчинить своей воле. Если же это невозможно – его следовало устранить. Быстро, тихо и так, чтобы это не вызвало лишних волнений. Потеря группы ассасинов и менталиста вызывала у Ариса серьёзное беспокойство – цель оказалась гораздо опаснее, чем предполагалось.

Третьими, из разверзшегося на мгновение портала в пустоту, откуда дохнуло ледяным небытием, прибыли посланники Культа Пустоты. Их было двое. Один – Иерофант Пустоты Зартар – был закутан в многослойные тёмные одеяния, скрывающие его полностью. От него исходило ощущение абсолютной пустоты, холода, который был не физическим, а духовным. Рядом с ним стояло существо, лишь отдалённо напоминающее человека – «пустой голем», безликая оболочка, внутри которой клубился мрак. Культ верил, что бытие – это страдание, иллюзия, ошибка. Единственное спасение – полное уничтожение, возвращение всего в Великое Ничто, из которого оно когда-то возникло. Мерунес, с его колоссальной силой, был для них интересен. Он мог стать либо инструментом, катализатором, который ускорит процесс разрушения мира, либо, если он вознамерится строить свой порядок, – серьёзным препятствием на пути к Ничто. Зартар был здесь, чтобы оценить потенциал Мерунеса и решить, как его лучше использовать или устранить. Странные энергетические всплески и сообщения об искажении реальности рядом с Мерунесом (влияние Бормотуна) особенно интриговали Иерофанта.