Торвальд, размышляя о следующих шагах, твёрдо шагал обратно к замковым воротам. Его внутренний огонь продолжал пылать, но теперь он был направлен на организацию церемонии, которая должна была увековечить память Гриммарда. Поднявшись по каменным ступеням, он окликнул одного из своих доверенных людей, широкоплечего мужчину с резкими чертами лица и спокойным взглядом.

– Хельгар, – начал он, глядя прямо ему в глаза. – Ты должен отправиться к Хродгару, вождю Ледяных Клыков. Он должен быть здесь. Гриммард заслуживает, чтобы его провожали с честью. Хродгар знает, что это значит для Альфариса.

Хельгар кивнул, не задавая вопросов, и развернулся, чтобы немедленно отправиться в путь. Торвальд знал, что на этот раз слова будут излишни. Между ним и Хродгаром уже давно установилось понимание. Они оба знали, что уважение – это не просто долг, это обязательство, которое нельзя нарушить.

Пока Хельгар оседлывал коня, Торвальд поднял взгляд к небу, которое вновь начинало затягиваться тяжёлыми снежными облаками. Мысли его невольно обратились к Катарине. Она была далеко, в Крайхольме, выполняя последнюю волю их отца. Если Гриммард хотел, чтобы она оставалась там, значит, это действительно было для него важно. Торвальд знал, что она бы не простила себя, если бы пропустила прощание с отцом, но она должна была исполнить его приказ.

Он глубоко вздохнул, сжимая руки в кулаки.

– Ты бы сказала, что это – наш долг, – тихо произнёс он сам себе, будто разговаривая с Катариной, которую здесь не было.

Торвальд вновь посмотрел на возвышение у замка, где собрались те, кто жил и работал в его стенах. Это были не воины из армии, вернувшейся с тяжёлой новостью, а люди, которые всю свою жизнь посвятили поддержанию замка: ремесленники, стражники, оружейники и их семьи. Они стояли в небольших группах у каменных стен, укутанные в тёплые меха, чтобы укрыться от холода. Их лица были мрачными, но полными уважения. Они тоже услышали новости и знали, что скоро всё изменится.

Торвальд подошёл к группе всадников, стоявших неподалёку, их кони тяжело дышали, пар поднимался к зимнему небу. Он обратился к одному из них, высокому мужчине с седыми висками, по имени Гуннар.

– Гуннар, собери людей, – твёрдо сказал Торвальд. – Вы отправитесь в каждую деревню. Оповестите всех. Завтра вечером будет гореть погребальный костёр Гриммарда. Те, кто хотят попрощаться, должны быть здесь.

Гуннар кивнул, как и Хельгар, не задавая вопросов. Он знал, что в Альфарисе такие приказы не обсуждаются. За их спинами был барон, и Гриммард заслуживал, чтобы его последний путь стал событием, которое запомнят все.

– Пусть кони будут быстрыми, – добавил Торвальд, его взгляд задержался на готовящихся к отправлению всадниках. – Убедитесь, что все деревни услышат. Никто не должен остаться в неведении.

Гуннар кивнул и вскоре исчез за воротами, его фигура растворилась в падающем снеге. Торвальд проводил его взглядом, затем обернулся к людям, собравшимся у стен замка. Никто из них не произнёс ни слова, но по их взглядам Торвальд понял, что каждый готовился к тяжёлому дню.

Люди Альфариса знали, что значит потерять лидера. Гриммард был для них не просто бароном, он был той самой скалой, на которой держалось их суровое существование. Его уход стал ударом, который каждый из них чувствовал, но не показывал.

Торвальд поднял руку, призывая всех к тишине.

– Вечером мы проводим Гриммарда, – сказал он, его голос был громким, но ровным. – Это наш долг перед тем, кто всегда защищал нас. Пусть костёр будет таким ярким, чтобы его увидел весь Альфарис. Это прощание не только для него, но и для нас.