Эндориан чуть склонил голову, его взгляд оставался таким же спокойным, как поверхность замёрзшего озера, но в глазах появился лёгкий отблеск иронии.

– Если это произойдёт, – произнёс он, медленно обнажая меч, – я приму поражение с достоинством.

Катарина, не дожидаясь продолжения, сделала резкий шаг назад, её меч описал дугу, целясь прямо в грудь Эндориана. Но он, с молниеносной точностью, встретил её удар. Металл звенел, разрывая утреннюю тишину, словно первые нотки древнего боевого гимна.

Она не дала ему ни мгновения передышки. Её движения были быстрыми, точными, словно она была частью танца, который знала только она. Эндориан, сдержанно, но уверенно, отражал каждую атаку, его меч двигался с холодной, отточенной грацией, будто он предугадывал каждое её движение.

– Впечатляет, – произнёс он, отбив очередной выпад, направленный к его плечу.

– Я стараюсь, – коротко ответила Катарина, её дыхание оставалось ровным, несмотря на скорость схватки.

Её меч снова мелькнул в воздухе, двигаясь по широкой дуге. Каждое её движение было грациозным, но не лишённым силы. Она двигалась так, будто была частью природы, отражая её мощь и красоту. Эндориан, чуть отступая, продолжал парировать её удары. Его взгляд был сосредоточен, в нём отражалась смесь восхищения и серьёзности.

Катарина сделала ложный выпад, её меч рванулся к его левому боку, заставив его сместиться. Она моментально попыталась воспользоваться его движением, нанося финальный удар. Но Эндориан, будто почувствовав её намерения, в последний момент ушёл в уклон, его меч вновь встретил её клинок с неожиданной силой.

Они замерли. Их мечи, словно застыв в воздухе, держались в опасной близости друг к другу. Катарина и Эндориан стояли, тяжело дыша, их взгляды встретились. Белый пар, вырывающийся из их ртов, сливался в холодном утреннем воздухе.

– С тобой я бы не хотел сражаться как с врагом, – произнёс Эндориан, убирая меч в ножны. Его голос был спокойным, но в нём звучала искренняя серьёзность.

Катарина чуть улыбнулась, её меч всё ещё был в руке.

– Этот исход зависит только от тебя, – ответила она, её тон был твёрдым, но взгляд оставался мягким.

Эндориан, сделав шаг вперёд, медленно протянул руку, чтобы отодвинуть её меч. Его пальцы едва коснулись её руки, и в этот момент, прежде чем она успела отреагировать, он притянул её ближе, заключив в крепкие объятия. Его глаза, тёмные и глубокие, как ночное небо, встретились с её взглядом. В них была печаль, но вместе с тем что-то светлое и бесконечно нежное.

– Если это так, – сказал он тихо, почти шёпотом, – мне нечего бояться.

Катарина не успела ничего ответить. Их лица оказались так близко, что её дыхание, тёплое и лёгкое, коснулось его губ. Лучи утреннего солнца пробивались через голые ветви деревьев, освещая их фигуры. Морозный воздух щипал кожу, но они, казалось, не замечали холода.

Эндориан слегка склонился к ней, и их губы встретились. Это был не просто поцелуй – это было обещание. Тихое, но неизменное, как само утро, окружившее их. На мгновение всё вокруг исчезло: холод, деревья, мерцающий иней на траве. Остались только они вдвоём. Их дыхание смешалось, а солнечные лучи, словно благословение, обрамляли их лёгким сиянием.

Когда Катарина чуть отстранилась, её глаза сверкали, как звёзды на холодном небе. Она улыбнулась, в её взгляде читалась лёгкая ирония.

– Всё-таки ты умеешь удивлять, Эндориан, – произнесла она, её голос был мягким, но в нём чувствовалась скрытая сила.

Эндориан не ответил. Вместо этого он снова притянул её ближе, словно боялся отпустить, словно этот момент был единственным, что имело значение.