– Я просил? – раздражённо спросил он, переводя взгляд на Крейна.

Крейн молча протянул поднос, но в этот момент их глаза встретились. Быстрым, едва уловимым движением Крейн слегка поднял левую руку, чтобы на мгновение показать перстень Ричарда, который блеснул тусклым золотым светом.

Леонард замер, но сразу же, не привлекая внимания, сменил выражение лица. Его взгляд стал холодным, как лёд, а голос – не менее раздражённым.

– Что так долго? – бросил он, отступив в сторону и махнув рукой. – Заходи, поставь на стол.

Крейн прошёл в канцелярию, не сказав ни слова. Комната, в которую он вошёл, не была большой, но каждая её деталь кричала о её значимости. Высокие шкафы, заполненные свитками и книгами, тянулись вдоль стен. На массивном дубовом столе лежали разложенные карты, перья, чернильницы и подсвечники, освещавшие помещение мягким золотистым светом. На стенах висели гербы и диаграммы, которые могли бы многое сказать о казне королевства и её состоянии. Здесь чувствовалась атмосфера места, где принимались важнейшие решения, но также скрывались самые глубокие интриги.

Леонард закрыл дверь, и его лицо сразу изменилось. Суровая маска раздражения сменилась напряжённым выражением.

– Лорд Ричард в Харистейле, – тихо сказал Крейн, поставив поднос на стол. Его голос был почти шёпотом, но каждое слово звучало отчётливо. – И просит вашей аудиенции.

Леонард замер, а пальцы слегка постучали по столу. Его взгляд метался между подносом, перстнем на руке Крейна и закрытой дверью, за которой мог находиться любой, способный подслушать разговор.

– Что он хочет обсудить? – спросил Леонард, стараясь сохранить равнодушие в голосе. – И почему не пришёл сам?

Крейн не выразил ни удивления, ни раздражения. Он знал, что Леонард не доверяет никому.

– Никто не знает, что лорд Ричард в городе, – ответил он. – И о чём он хочет поговорить, мне знать не нужно.

Леонард на миг опустил глаза, размышляя. Его пальцы теперь медленно поглаживали край стола. Времени было мало, и он знал, что затягивать разговор нельзя. Однако в его голове уже роилась масса вопросов. Фамильный перстень Ричарда значил многое, но и он мог быть ловушкой. Леонард знал, что в королевском замке любая ошибка могла стать фатальной.

– Я буду ждать вас за воротами замка, – добавил Крейн, чуть склоняя голову. – И проведу вас к Ричарду.

Леонард кивнул, его лицо оставалось каменным.

– Полдень, – коротко сказал он.

Крейн слегка поклонился, взял пустой поднос и вышел, не бросив больше ни слова. Его движения были быстрыми, но бесшумными, словно он растворился в воздухе, оставив Леонарда в раздумьях.

Как только дверь за ним закрылась, казначей провёл рукой по лицу, убирая напряжение с глаз. Его разум работал быстро: был ли это хитрый ход Годрика, чтобы проверить его преданность, или Ричард действительно искал союза? Всё говорило о том, что ставка слишком высока, чтобы рисковать.

Леонард понимал: если это ловушка, он должен быть готов к худшему. Но если Ричард искренен, отказ от встречи мог стоить ему возможности укрепить свои позиции. Решение нужно было принять быстро, но хладнокровно.

За массивной дверью, ведущей в коридор, снова раздались шаги. Леонард выдохнул, возвращая на лицо привычное выражение невозмутимости. В королевском замке слабости не прощали.

Катарина, как всегда, покинула стены Крайхольма до рассвета. Её лёгкие шаги почти не касались покрытой инеем земли, когда она направлялась к небольшой поляне за городом. Это место было её убежищем, где она могла отточить своё мастерство, где холодное утро наполняло её тело бодростью, а разум – спокойствием. В этот час город спал, и лишь редкие дозорные могли заметить её тень, быстро исчезающую за воротами.