– Здорово ты с ним, – завистливо сказала Фрося, – мне бы так.

– Ничего, время не только лечит, но и учит.

Через пару секунд послышались крики: "Вон! Вон она! Я видел ее косу! Косу любимой ни с чьей другой не сможет спутать настоящий мужчина, в чьем сердце горит огонь любви! Душечка, подожди меня и мы сбежим вместе, если на то будет воля твоя!" Во заливает, какие слова! Даже жаль, что зря пропадают. А ведь минуту назад готов был упасть в обморок от одной только мысли, что я найдусь! Далее слышны вопли мамани: "Да за что же ты меня доченька бросила?! Ловите ее негодники, чего стоите, рты разинув?! В погоню! Она далеко от нас не уйдет! Кто первый поймает, дам целый мадник!"

– Ого, – уважительно сказала Фрося, – целый мадник!

– Много?

– Ты что? С луны… ах, да-да, помню. Достаточно. Можно купить корзину продуктов и… бусики!

– Угу, мама не скупиться.

– То-то же!

– Так, по-моему, путь расчищен, надо потихоньку двигаться.

Мы слегка согнувшись вышли из укрытия. Преграды пока не видно. Ну, Сусанин-Ванюша, все в твоих руках – быть нам мужем и женой, или не быть. Хм, какой интересный вопрос.

Идя мимо длинных рядов с едой, мы пропускали мимо ушей заманчивые предложения полакомиться их продукцией. Живот предательски начал урчать и у меня вот-вот слюни потекут по подбородку. Когда мы в последний раз ели? Вот и я не помню. Надеюсь, хоть тетя-то будет столь любезна, что не поскупиться на обед. Нам задерживаться сейчас нельзя.

Фрося покорно шла за мной, и что-то бормотала себе под нос, отрывки фраз долетали до меня:

– Оба… предстану перед ними… убьют… опозорена… Люблю? Нет?.. А вдруг… нет… делать-то что? Конец старой жизни… новая… монахиней?..

– Угу, в мужском монастыре, – тихо добавила я.

Удачно миновав все повороты, переходы и ни с кем не столкнувшись, мы вышли к дому «дорогой» тетушки. Деревянный забор покосился, ворота, по-моему, вообще держались на одном честном слове. Но Фрося, бодренько подошла к ним и со всей силы постучала кулаком… затем ногой. Звук был такой, как будто железным половником бьют по пустой бочке. Долгое время слышался лишь грозный лай собак, но потом раздался громообразный голос и ворота распахнулись. Я, честно говоря (судя по голосу), ожидала увидеть двухметрового мужика с бородой до пояса и усами до подбородка (так как говоривший, то есть кричавший за воротами немного шамкал, вот я и подумала, что усы в рот забиваются). Но… в открытых воротах стояла сухонькая старушка, кажется – дунет ветерок, она и рассыплется. Сморщенная кожа, испестренная морщинами, складками лежала на лице (было небольшое сходство с собакой породы «шарпей», только последняя обычно поупитаннее). Бабулька, роста метр с кепкой в прыжке, сверлила нас ястребиным взором, так хищник смотрит на свою потенциальную жертву. Она грозно подперла малюсенькими кулачками костлявые бока, еще раз сверкнула глазами и… сказала этим громоподобным голосом, от чего я просто впала в ступор. Откуда такой голосище в таком немощном теле из которого вот-вот посыплется песок?

– Чаво надо?

– Тетя, миленькая, не уж-то ты меня не узнаешь?

– Нет! – Ответила та, даже не глядя на троюродную племянницу, а пристально изучая меня. Глаза-рентген, вот какое впечатление производило это рассматривание моей персоны.

– Ну, так как же? Это я, Фрося, дочь… – и долгое перечисление всех родственников.

– А-а-а… – бабуля соизволила взглянуть на племянницу, – ну здрава будь, чо пришла?

– Так… в гости ведь звали… вот я и… – Она беспомощно посмотрела на меня.

– А это кто? – костлявый пальчик уперся мне в живот (выше она не достала бы).