– Вольно парниша. Неужели я так плохо выгляжу? – скромно спросила, подходя к нему.

– Н… не… не подходи… Ой!

В один прыжок я оказалась около него и зажала рот рукой.

– Слушай внимательно. Сейчас я отпущу руку, и ты ответишь на все мои вопросы. Будешь хорошим мальчиком – уйдешь живым, за физическое и психическое здоровье не ручаюсь. Но ведь живым! Ежели нет, станешь кричать или биться в истерике – оставшийся срок, отмеченный тебе на небесах, придется укоротить. И то, в лучшем случае. Понял? По глазам вижу, что понял.

Парня трясло. И неужели это говорю я? Скромная, воспитанная, хрупкая, интеллигентная девочка одиннадцатого класса, не способная смотреть без слез умиления на кошку с котятами? Но, как говорится: с волками жить – по-волчьи выть. Каждый приспосабливается как может. Либо ты их, либо они тебя. Мне больше нравится первый вариант.

– Что ты тут делаешь? Да еще и с моей мамулей?

– Тебя ищем… – пропищал он, закатывая глаза. Юноша близок к обмороку.

– Эй, парнишка, – я похлопала его по щекам, что немного привело в чувство, – ты мне еще живым нужен. Почему же ищете? Я же сказала, что уйду на рынок, за ленточками-бусиками-тряпками.

– Тебя дядя Кузьмич видел выпрыгивающей из окна, а потом убегавшей с какой-то девчонкой.

– Кто такой? – Грозно спросила Фрося, до этого тихо сидя на соломе и наблюдая за нами.

– Я-то?

– Кузьмич этот! – Рявкнула я. У Вани волосы зашевелились. По-моему, жены у него уже точно не будет, теперь всех представительниц прекрасного пола будет обходить за километр. Быть может, оно и к лучшему.

– Он-то?

– Да!!!

– А, так, за садом присматривает.

– Хм… замечательно, а маменька, что?

– Очень ругалась на непокорную дочь, то есть на тебя, – тут он в испуге зажмурился, боясь моего справедливого гнева.

– Да, я такая, – мой ответ прозвучал очень гордо.

– Вот и, решив, что ты могла бежать только в Большой Город, мы поехали тебя искать и… и… вернуть.

– А те двое, что с вами, кто они?

– Они-то?

– Парень, не тормози!

– Встретили их по пути. Представляешь, у одного и у второго сбежали невесты! Причем, что за первую, так и за вторую дают хорошее приданое. Да и плюс ко всему, говорят, хорошенькие были. Парням тем не так девчонки нужны, как то, что к ним прилагается. Проигрались они, да и один, Лукъян, поспорил с кем-то, вот и результат. Бабы-то были согласны… как вдруг – нету их! А у них, невест, то есть, была заветная мечта – увидеть Большой Город. Вот они все прикинув, и пошли на поиски своего беглого счастья.

– Ты не очень-то улыбайся, у тебя ведь тоже невеста сбежала, – подмигнув сказала я, от чего он опять побледнел.

– А… давай… ты того… не будешь находиться, а?

– Слушай! А ты мне определенно начинаешь нравиться!

– Ой, мамочки, – сказал он, закрывая голову руками и медленно раскачиваясь из стороны в сторону, – за что?

– Эй! Ты не больно-таки обольщайся! Не в том смысле! Ты не в моем вкусе.

– Правда?

– Будь спокоен, клянусь.

Ванюша вздохнул с облегчением. Я продолжала:

– Действуем по такому плану. Ты выходишь отсюда…

– Я-то?

– Так же оглядываясь и сообщаешь, что никого не нашел. Потом кричишь: "Вон она!" И кидаешься в противоположную от нас сторону. То есть туда, – рукой указала направление, что б не перепутал, – мамуля скачет за тобой. Сделай так, чтобы те безнадежно-влюбленные добры-молодцы последовали следом. Все понял?

– Можно последний вопрос?

– Ну?

– Мы ведь больше не увидимся?

– Не дай Бог! – и, на всякий случай, перекрестилась для большей значимости и весомости ответа.

– Вот и ладушки, вот и хорошо, теперь хоть спать буду спокойно. Я пошел. Прощай.

– Прощай, мой несостоявшийся муж, – весело сказала я, от чего парень слегка вздрогнул и ретировался.