– Чо, красавицы, попались. Мы любим симпатичных девчонок. А вы полюбите нас.

– С чего бы это? Назовите хоть одну причину, по которой я буду валяться у вас в ногах и благодарить Бога за любовь, ниспосланную мне с небес ко всем сразу? – пропищала я. Голос изменился до неузнаваемости. Даже мышка и та пищит громче. Наверное, у меня в голове что-то заклинило, раз я еще в сложившейся ситуации умудрялась дерзить.

– Чаво?

– Ребята, хватит тормозить, – я начинала брать себя в руки. Если Фрося сейчас в стопоре, то обстановку надо спасать самой, – что вам надо от бедных, беззащитный, слабых представительниц прекрасного пола.

– А-а-а, – довольно протянул рыжий волосатый тип с пивным брюшком. Он улыбнулся щербатым ртом, облизнул засохшие губы, от чего меня чуть не вывернуло. – Деньги давай и раздевайся, живей.

– Я ничего не буду делать, пока не переговорю с вашим боссом! – крикнув, только потом сообразила, что босс может быть еще хуже, чем все они вместе взятые.

– Чаво?

– Чаво-чаво, – передразнила я, – подавай мне сюда предводителя вашей преступной группировки. Между прочим, у меня феноменальная зрительная память. Ваши портреты, по моему описанию, составят в органах, и найдут шайку в мгновение ока. Да будет вам известно, что, это статья и пока вы проходите за «мелкое хулиганство». И не надо мне тут «ля-ля», что вы о таком не слышали. Незнание любого закона, не освобождает вас от ответственности!

– Чаво? – ну и тормоз. По-другому просто не назвать. Тут моя Фрося начала приходить в себя, и видя, что я начинаю закипать, сказала каким-то уставшим голосом:

– Она хочет видеть главаря. – Потом повернувшись ко мне, добавила. – Зря ты так. Об этой шайке ходит много слухов. Живыми нам не выбраться. Что ж, значит это наказание за мой обман, за то, как я поступила с ни в чем не повинными ребятами.

– Хватит молоть чушь, мы еще споем. – Попыталась ее ободрить.

– У меня никогда не было голоса.

Эти грязные мужланы долго совещались, но, в конце концов, решили вести к вожаку. Мы шли впереди. Они всю дорогу шептались, тихо хихикали и издавали неприличные звуки. Фу, гадость. Незаметно деревья стали реже, как бы начали расступаться перед нами. Мы вышли на довольно-таки большую поляну. Кругом валялись палки, деревяшки, кое-где погасал костер. На высоких деревьях построено что-то вроде шалашей, где-то около шести милых домиков. Как только мы вошли в этот загрязненный круг, появилось еще пару человек. Я встала в самую гордую позу, руки сцепила на груди и вызывающе посмотрела на каждого. Фрося же, наоборот, сцепила ладошки на молитвенный лад, опустила глазки и тихо причитала. Бандиты рассматривали нас с каким-то любопытством, и недоверчиво заглядывали мне в лицо, как будто изучая, но лишних движений не делали. Они, как-то удивленно смотрели в глаза и, по-моему, сами не знали с чего начинать и, что вообще делать. Кто-то смущенно улыбнулся, кто-то, махнув рукой, пошел по своим делам. Но остальные с упорством разглядывали мое лицо.

– Ну, и кто из вас главный? – Если никто не хочет говорить, начну первая.

– Кому жить надоело?! – откуда-то с верху раздался звонкий голос. А из масс послышался вздох облегчения. Их лица мгновенно преобразились из любопытных в суровые.

Я подняла глаза. На ветке у одного из шалашей (самого аккуратного, но маленького), показалась стройная девичья фигура, окутанная тенью, так что виден мне был только силуэт. Но впечатляла картина ее распущенных длинных волос, которые на ветру развивались, как ножки у паука. Она стояла ноги на ширине плеч, руки уперты в бока, и что удивительно, одета в мужской костюм. Хоть и в тени, но юбку от брюк я различить пока могу.