Так за разговорами наступила ночь, и животные заснули. Рано утром их разбудила ругань Жлобея, который собирался на ярмарку. Его жена пришла доить корову и кормить подопечных, а Жлобей ревностно следил, чтобы кОрма им доставалось совсем немного, только голод утолить. После этого Хозяин запряг Пегую Лошадку в груженую с вЕрхом телегу и поехал в Город на ярмарку. Лошадка, выбиваясь из сил, тащила тяжелую повозку в гору и проклинала тот день, когда отправилась на поиски приключений. Ей уже было не до песен. Хозяин подгонял её грубыми окриками и грозил кнутом да приговаривал:

– Ты беги-беги-беги

Не нога из-за ноги.

Видишь, я кнутом грожу!

Если нужно – накажу!

Лошадка пугливо косилась на кнут и прибавляла ходу.

В городе было шумно и пыльно, но интересно. Всюду сновали люди, катились красивые кареты, запряжённые породистыми лошадьми. На лошадях была красивая сбруя с серебряными украшениями.

Лошадка с завистью разглядывала их, пока пробиралась с телегой сквозь толпы гуляющих и идущих по делам горожан. Украдкой она пыталась увидеть признаки Волшебства, но ничто не выдавало его присутствия.

К концу дня она уже не чуяла ног от усталости, спина болела, шею натирал хомут, копыта сбились, так как не были подкованы.

По возвращении в замок её снова загнали в денник, накормили не досыта, да и закрыли на ночь ворота.

Так началась нелёгкая служба Пегой Лошадки. Жлобей всё больше нагружал её работой, воз становился всё тяжелее, а иногда приходилось пахать обширные жлобеевы поля или косить на косилке его луга. Пегая Лошадка чувствовала, что ноша становится непосильной.

Лошадка очень уставала, совсем перестала мечтать и мало разговаривала с соседями по плену.

Если раньше она рассказывала Чернушке и Пеструшке свои выдуманные истории, а иногда даже вспоминала свои прежние песенки, то теперь если в сарае и говорили о чём-нибудь, то в основном о делах насущных, да жаловались на нелёгкую жизнь.

Вдобавок Жлобей кормил плохо, Лошадка жила впроголодь.

Как-то ночью она долго не могла заснуть. На улице лил дождь как из ведра, завывал ветер, и в хлеву тоже было неуютно. Крыша протекала, из щелей в стенах дуло. Вдруг сквозь завывание ветра до слуха обитателей хлева донесся жалобный звук. Кто-то тоненько пищал под дверью, скребся в неё, а потом в небольшой просвет под дверью просочилась тощая светлая фигурка. Фигурка сверкнула глазами и протяжно мяукнула. Это была белая кошечка самого жалкого вида. Стекающая ручьем дождевая вода превратила кошку в мокрую крысу с торчащими рёбрами. Кошечка была вымазана в грязи, дрожала и плакала от холода.

Лошадка пожалела несчастное создание и позвала в свой денник. На полу у неё лежала сухая солома, в которой кошечка повалялась, чтобы слегка обсушиться, а потом принялась умывать свою мордочку и вылизывать бока. Лошадка подошла к ней поближе, чтобы теплом своего тела хоть чуть-чуть согреть замёрзшую котейку. Потом попросила у коровы немного молока, а у курицы яйцо, чтобы кошка могла утолить голод. Подкрепившись, кошечка поблагодарила за приют и угощение, и животные познакомились. Кошечку звали Беляна, она, по её словам, заблудилась в лесу и чудом вышла к жилью.

Внимательно посмотрев на Лошадку, кошечка вдруг хмыкнула в усы и спросила:

– Что ты здесь делаешь?

Лошадка коротко поведала свою историю, но Беляна с сомнением продолжала смотреть на неё, обдумывая что-то своё, кошачье. Появление Беляны отвлекло животных от отдыха, но усталость вскоре напомнила о себе, и соседи по хлеву заснули. Рано утром Пегая Лошадка открыла глаза с печальной мыслью о том, что опять предстоит тяжелый день. Рядом с собой она увидела незнакомое существо с ослепительно белой пушистой шерстью. Вокруг головы и на шее мех был особенно густым и длинным, и напоминал львиную гриву. Это Беляна обсохла, привела себя в порядок и оказалась красивой персидской кошечкой.