– Я за неё отвечаю, – произнесла я.

Просто хотелось, чтобы Рель лучше понимал меня.

Я не отрицала, что Дарган стал дорог мне как человек, даже не как король-освободитель, но моя ответственность за его жизнь усиливала это ощущение. А теперь ещё и усиливало вину.

– Мы уже многое вместе пережили… В общем, тут не только долг, конечно. В конце концов, в его жизни точно есть смысл. Он нужен многим, не только мне.

– А может, рядом с ним ты сама ощущаешь себя нужной, что бы это ни значило, – улыбнулся Рель. – И твоя жизнь тоже…

– …приобретает смысл? Я не знаю. Знать бы, это слишком сложно.

Такого мне в голову никогда не приходило, над этим стоило подумать. Меня почти с рождения мучил вопрос, в чём смысл моего жизненного пути. Может, это то, что с юных лет в принципе привязывает меня к службе. Я ощущаю себя нужной? Однако я всегда служила идее или стране и никогда лично человеку.

– Спроси себя, хотела бы ты, чтобы он не появился? И какой бы тогда была твоя жизнь и станет понятно.

Секунд пять в голове роились противоречивые мысли. С одной стороны, моя жизнь изменилась, в ней и правда появилось больше смысла. Но эти мысли сменялись болью, потому что:

– Так или иначе я оказалась не нужна. Я не справилась.

– Но с ним всё в порядке, сестрёнка. Мы все попадаем в трудные ситуации, главное – умение найти выход.

Я поднялась и пошла к выходу, дело даже не в том, что мне вдруг захотелось побыть одной. Рель понял меня лучше, чем я понимала себя, и от этого мне становилось неловко. Последний раз так произошло с Гредваром, и тогда мне тоже было неловко.

Рель в принципе напоминал Гредвара, несмотря на странные манеры и отсутствие вредных привычек.

Бросила взгляд на Даргана – его лицо изменилось, по-прежнему было бледным, но уже живым, веки расслаблены, губы чуть приоткрыты, щёки не казались впалыми. Будто он спал. Наверное, боль угасла, магия лечит быстро, но он всё ещё не пришёл в себя.

Я вышла во двор и присела на край крыльца – единственное сухое не заснеженное место. Меня окружали одинаковые унылые хижины, а на западе серым гигантом возвышался горный хребет. Он уходил в самое небо выше талого снега, унылых сосен, человеческих проблем. Гораздо выше какой-то там королевской башни, в которую не попасть без дурацких чёток.

Я перевела дух, любуясь массивными скалами. Может, там и нашли Солнечный камень? Тот самый аккомо-что-то. Где ещё ему найтись, если не там, где земля касается неба?

В таком положении с восхищённым взглядом в сторону гор, я, наверное, напоминала Берага. А почему нет, разве он не прав, посвящая свою жизнь, чему-то столь могучему и величественному. Камни хранят историю веков, тысячелетий, а иногда и миллионов лет!

Ум этого учёного переполнен величайшими знаниями, потому он буквально светится от них, горит своими идеями так, что не ощущает холода – не носит куртку. А ведь он пытался помочь нам, незнакомцам, несмотря, что у самого проблемы. Принёс нам настойку, привёз Даргану гречелистник.

Жаль его, как он теперь будет? Куда же пропал Солнечный камень? Поскорее бы Дарган пришёл в себя – тогда уж мы разберёмся.

Ветер усилился, окатил меня волной холода, я поёжилась, уже много часов, как не могла отогреться и у огня. Вдруг внимание привлёк скрип, будто ржавых дверных петель, я повернулась – и точно, дверь одной из хижин напротив была приоткрыта. Собственно, ничего необычного, но все закрыты плотно, а она – нет.

Не нарушая мертвенной тишины посёлка, я ступила на утоптанный коричневатый снег, вслушалась и быстрыми короткими шагами направилась к этой двери. Обернулась – ни души, я по-прежнему одна, никем не замеченная, хотя кто знает. Лагерь горнодобытчиков располагался в ущелье между двумя холмами, сплошь покрытых лесом: крайне невыгодное стратегически положение – чёрт пойми, кто может наблюдать с этих гор, и хижины оттуда как на ладони.