– Ты убьешь его?

У меня перехватило горло. Что это за разговоры? Она ведь не собирается на полном серьезе за него заступаться, правда?

– Возможно. – Я еще не принял решение. И не хотел задумываться об истинных причинах «почему».

– А Флоренс?

Сердце сжалось, и я невольно скомкал в пальцах лист бумаги.

– Возможно, Лира, – негромко повторил я.

Молчание. Она судорожно втянула в себя воздух.

– По-моему, ты совершаешь ошибку.

Только не она, только не снова.

– А по-моему, у Эрис патент на это выражение. Лучше сначала уточни у нее, можно ли тебе им пользоваться.

– Очень смешно.

– А что еще мне тебе ответить? Я делаю то, что считаю правильным.

– Ты подумал о том, что сейчас сказала Флоренс?

Я неохотно поднял голову и взглянул на нее. Конечно, подумал. Но не так, как хотелось бы моей сестре.

– Имеешь в виду, о ее извращенной лжи? О ее таланте обводить нас вокруг пальца? Нет, не думал. И не собираюсь.

Она снова покачала головой:

– Мне не кажется, что она лжет, Бен.

У меня вырвался разочарованный вздох. Эрис предупреждала, что так и будет. Тем не менее я шокирован тем, насколько Лира доверчива.

– Напомнить тебе о кинжале? Она планировала меня убить. И даже сама в этом призналась.

– А все остальное ты просто игнорируешь? Если бы она хотела использовать этот клинок против тебя, она бы это сделала! – воскликнула Лира. – И про яд она не знала! В этом виноват Валериан!

Не сдержавшись, я фыркнул.

– То, что она им не воспользовалась, еще далеко не доказательство ее невиновности! И естественно, она будет утверждать, что ни о чем не знала. Хватит плясать под ее дудку!

– Ни подо что я не пляшу! – возмутилась она. – Но я знаю Флоренс. Она бы не стала…

– Флоренс, которую ты знаешь, – это сплошной обман! – грубо перебил ее я. От громкости моего тона Лира вздрогнула, и я испугался сам себя. Чтоб меня… я едва узнавал мужчину, в которого меня превратила эта девушка. – Понимаю, это больно, но осознай это уже, черт возьми! – потребовал я.

Лира не шелохнулась.

Стиснув ладони в кулаки, я покачал головой:

– Сейчас нам нужно держаться вместе. Ты и я, мы представляем корону. И как только они натравят нас друг на друга, мы проиграем. Мы не можем позволить себе выглядеть слабыми и разобщенными. Понимаешь?

– Ты говоришь о сплоченности, – тихо откликнулась Лира. – Но на самом деле имеешь в виду, что я должна заткнуться и просто делать то, что ты скажешь.

Я нахмурился:

– Это неправда.

– Ах нет? – Сестра встала. – Только что я с тобой не согласилась. Хотела объяснить тебе свое мнение, а ты, вместо того чтобы выслушать, наорал на меня.

Сделав глубокий вдох, я постарался успокоиться.

– Прости, что повысил голос. Но моя позиция неизменна.

– Я же не требую, чтобы ты мгновенно простил Флоренс за все, – снова начала Лира. – Но ты мог бы как минимум подумать о том, чтобы дать ей еще один шанс. Она может нам помочь. Она могла бы переговорить со своей семьей и разрядить обстановку. Тогда по меньшей мере люди будут за нас, и нам не придется сражаться на два фронта! Ты ведь сам только что сказал, как важна представительность. Флоренс представляет людей этого королевства, Бен. Как думаешь, если ты оставишь ее гнить в Тауэре, как это можно будет истолковать?

С моих губ сорвался безрадостный смех.

– Звучит так, будто это я виноват в том, что она туда попала, а не она сама. И сколько бы мы ее ни слушали, сколько бы понимания ни проявляли – это не сделает ее таким человеком, каким она притворялась. А ты наивна, если действительно веришь, будто между Флоренс, которую ты знаешь, и той, что сидит в камере, есть хоть что-то общее.