Мне было неприятно это слышать, но я понимала – она права.

– Однажды ответственность за огонь Трех сестер будет лежать на тебе. А также контроль за всеми священными ритуалами и службами, которые мы практикуем, – продолжала она.

– Надеюсь, вы будете жить еще очень долго, – пробормотала я, все еще держа в руках пиалу и не смея сделать глоток.

Я уловила намек на улыбку на лице Мерлин.

– Если Три сестры услышат твои слова и благословят меня долголетием, я буду рада, – сказала она спокойно. – Но я уверена, ты станешь мне достойной заменой.

Она внимательно на меня посмотрела, а я ненавидела, когда меня так пристально разглядывают.

Цокнув языком, Мерлин приблизилась и опустила капюшон моего плаща.

– У тебя такие красивые волосы невероятного цвета. Почему ты их прячешь?

– Не хочу выделяться, – пробормотала я.

– Ты принцесса и будущая верховная жрица Пендрата, – высокопарно заявила Мерлин. – И ты не хочешь выделяться из толпы?

Я сжала зубы, вспомнив о ночной охоте и голодных горожанах.

– А что, лучше задирать нос и думать, что я чем-то лучше других?

Мерлин выглядела так, будто ее забавлял наш разговор.

– Конечно нет. И если бы твоим истинным мотивом была лишь доброта, я бы сказала, что это похвально. Я знаю, что ты сопереживаешь людям. Надеюсь, ты никогда не перестанешь это делать. Храм служит народу, Моргана. Но я знаю, что на самом деле ты имеешь в виду, когда говоришь, что не хочешь выделяться. – Ее взгляд был проницательным. – Ты хочешь стать невидимой. Или, возможно, вовсе исчезнуть.

Я уставилась на жрицу, не зная, что и сказать. Она слишком близко подобралась к правде.

– Почувствовала ли ты какие-либо признаки?.. – Голос Мерлин был тихим и даже немного дрожал.

Я подняла голову:

– Магии? Нет. Я уже говорила вам это бесчисленное количество раз. Моя матушка не владела магией, и я тоже. Я не понимаю, зачем вы снова и снова спрашиваете об этом. – Я услышала капризный тон своего голоса и одернула себя. Но эти повторяющиеся вопросы сводили меня с ума.

– Так странно, – пробормотала Мерлин, покачав головой. – Очень странно.

Это было то, чего я больше всего боялась во время наших визитов. Каждый раз она обязательно задавала этот вопрос, и каждый раз я давала один и тот же ответ. Каждый раз я чувствовала, что ответ ее разочаровывает. Нет, я не владела магией. Никаких особых способностей. Никаких умений. И у моей матери тоже не было, насколько я помнила.

Верховная жрица по традиции должна была обладать магическими способностями. Это был противоречивый краеугольный камень нашей сложной истории с фейри.

Магия, как утверждали наши историки, всегда принадлежала людям по праву.

И все же только когда человеческая родословная переплелась с родословными древних фейри, магия вошла в нашу жизнь, в наши обряды, в наших детей.

Мерлин должна была обладать силой. Но я всегда подозревала, что ее возможности крайне ограничены.

Когда я была маленькой, верховной жрицей была Арена. Она владела магией, которая могла озарить небо молниями в дни праздников или же призвать дождь во время засухи. Это впечатляло. Однако я никогда не видела, чтобы Мерлин совершала чудеса.

Жрица отвернулась от меня, пробормотав что-то себе под нос, и, поднеся серебряную пиалу к губам, выпила ее содержимое.

– Пей, Моргана, – приказала она, не оборачиваясь.

Я сжала зубы, но сделала, как велели. Элусия обожгла мне горло жидким пламенем. Она была крепче всех тех напитков, что я пила в большом зале или даже в таверне с Ланселеттой. Я закашлялась.

– Тише, – прошептала Мерлин, встав рядом с серебряной чашей и флягой. Это не было упреком, просто напоминанием, что мы находимся в присутствии богинь. В такие моменты мне хотелось верить по-настоящему, как Мерлин и Галахад.