Он взял меня за руку и прижал ее к своей груди.

– Почему ты так в этом уверена?

– Я подслушала, как они говорят о вас на вашем приеме. А мистер Фоден о вас высокого мнения.

Улыбка Келлса угасла.

– Фоден высокого мнения о тебе. Он в тебя влюблен.

– Надеюсь, не только он.

Келлс хохотнул, но я уже стала осознавать свою власть. Мужчины, все мужчины, видели во мне нечто такое, чем желали обладать. Я лишь начинала учиться тому, что мне было нужно.

– Фоден – милый старик, старше моего отца, однако он хотя бы рядом.

– Фоден женится на тебе и заплатит сколько нужно, чтобы освободить твою семью. Я тоже могу дать тебе денег.

– Я должна заработать их, иначе буду просто посредницей. А посредники не свободны. Я служу вам и Фодену и могу сама зарабатывать. Вы должны знать, что нужны мне не ради денег.

– Ты могла бы быть с капитаном Оуэном. Он не скрывает, что желает тебя.

– Я уже не та девчонка, с которой вы дружили. Я – взрослая женщина. Коль захочу близких отношений, то заведу их.

Он притянул меня ближе. Сердце его быстро стучало. Напряжение между нами снова выросло.

– Но не завела.

– Я не хотела никого, кроме вас. Я буду сама по себе, независимой от вас. Вы не всегда будете зарабатывать на роме!

– Прикуси язык, Долли.

Я не сдавалась; если уж он уезжает, пусть помнит, почему должен вернуться.

Приподнявшись, я коснулась губ Келлса, погладила пальцем верхнюю и нижнюю. Нежная плоть порозовела, затем заалела, будто роза, когда мой мизинец на ней задержался.

Он резко прижался ко мне, коснулся поцелуем моей ладони, потом запястья.

– Идет дождь, Козевельд. Дети спят. Мы – двое взрослых, кто бодрствует и кому нет покоя.

Я притянула его голову к себе и вкусила губы, которые дразнила.

Я желала его целиком и не хотела отдавать никакой другой женщине, ни его мечтам, поэтому обвила руками его плечи. Он приподнял меня выше, скользнул ладонями по бедрам, раздвигая слои нижних юбок, отыскивая ляжки и все потаенные изгибы.

Мне понравился его вкус, вкус рома и патоки. Поцелуй был чудесен. Объятия – крепкими, совершенными.

Задыхаясь, Келлс поставил меня на пол.

– Нет, Долли, нет.

Он вытер лицо. Кожа покраснела от моей страсти.

– Долли, мне нужно кое о чем позаботиться. Затем, если… когда я вернусь, мы сможем отдаться чувствам.

– Долли? – раздался голос моей сестры. Китти стояла у порога.

– Сестричка, не бойся.

Келлс принял такой вид, будто ничего не произошло, будто ничего не изменилось.

– Я уезжаю утром, Долли. Полк отвезет меня на пристань.

Я обняла Китти и уткнулась в ее волосы. Макушка сестры пахла кокосовым маслом.

– Я пробуду здесь год, не больше.

Очень смело с моей стороны такое заявлять, но он должен знать, что я не из тех женщин, кто ждет вечно. И не мами, которая вынуждена была пускать па в свою постель.

– Береги себя, Долли. – И его босые ноги зашлепали прочь.

Частичка его сердца осталась со мной. Я это знала. Я держала ее в руке. Неизвестно, придется ли мне с ней расстаться.

С очками на носу мистер Фоден отдыхал на огромном ложе с балдахином. Он наконец задремал. Я провела тряпкой для полировки по резьбе кровати орехового дерева, привезенной из Европы.

Сунув тряпку в карман, я подошла к серебряному сервизу на прикроватной тумбочке. Большой и увесистый, он был украшен филигранным узором из роз. Я погладила пальцем инициалы на дне.

– Ты умна и можешь читать куда лучше.

– Для этого нужно много внимания. У меня нет на все это времени. Я научилась справляться.

Фоден протянул мне руку, и я дала ему свою ладонь. Он не стыдился, что я чего-то не знала. Я разбирала многие слова, хотя большинство смахивали на закорючки, но знала и могла написать цифры.