Келлс не скупился на одежду. Женщины носили платья из ткани подороже, чем холстина. Никто не разгуливал босым.

Некоторые из работников Келлса были свободны, но большинство – нет. Однако и рабы, и свободные держались за руки, скакали вместе и смеялись. Келлс был хорошим хозяином, если человека, владеющего другими людьми, вообще можно назвать хорошим.

Разве эти люди не желали свободы? Многие проводили часы отдыха на рыбалке у ручья за полями и не пытались заработать больше денег.

Притопывая ногой, Полк продолжал играть, его музыка звучала громко, горделиво и радостно. Если я топаю в такт, хотя знаю правду, – я предатель? Стоит смениться хозяину или надсмотрщику, и вся эта мнимая радость исчезнет.

Разве я сама не была бы по-прежнему счастливой дурехой, которая проводит дни в ожидании па, если б не похоть Николаса?

Миссис Рэндольф подняла упавший с моих кос шарф и подала мне.

– Коли так головой трясешь, может, спляшешь? Не дурно ли тебе?

– Нет, мэм, все хорошо. – Я вздохнула, поправляя волосы. – Все такие счастливые.

Вероятно, это не мое дело – расспрашивать, сеять семена раздора, быть источником неприятностей, пока я сама не свободна, пока не могу прокормить Китти и Шарлотту без протекции Келлса.

Он не был моим хозяином. Но стоит Николасу подняться по реке Демерари…

– Давай, девчушка!

Она потрогала меня за плечо, я подпрыгнула и едва не свалилась со ступенек.

– Ох, миссис Рэндольф, вы меня напугали.

– Больно ты задумчивая. Уже больше спишь, когда малышка не просыпается ночью?

– Немного больше, но все равно не хватает.

Она похлопывала себя по бедрам в такт мелодии, белый фартук с оборками поверх длинной пышной юбки серого цвета колыхался из стороны в сторону.

– Не торчи тут, как сучок на бревне. – Миссис Рэндольф протянула ко мне бронзовые руки. – Полк вон как ладно играет. Хорошо потрудилась, так хорошенько попляши.

Мы соединили ладони и стали кружиться. Круг за кругом, пока легкие не наполнились воздухом, а голова не поплыла.

Мне нравилась музыка.

Кроме того раза, когда я двигала бедрами, рожая Шарлотту египетским способом, я делала это не часто.

Казалось, так неправильно, ведь этим я занималась в борделях.

Я закрыла глаза и позволила мелодии собой овладеть. Музыка медленно и нежно скользила по моей коже, пробегая по груди, стекая к бедрам. Мы закружились быстрее. Тонкие пряди моих волос снова выбились из-под шарфа, хлестали меня и щекотали нос.

Но это была радость.

Кто знал, что моему телу это необходимо? Чтобы стать счастливой, мне нужно было чувствовать мелодию от макушки до пальцев ног. Ритм был таким целительным.

И тут посреди танца мелодия оборвалась.

Раздались вздохи.

Все взгляды обратились на дверь кухни.

Миссис Рэндольф отпустила меня, и я едва не упала.

– Мистер Келлс… – сказала она, разглаживая передник. – Не ждали мы вас так рано.

Из рукавов кафтана цвета кокосового ореха торчали белые рюши сорочки, длинный камзол был такого же орехового оттенка. Аккуратные белые штаны безукоризненно заправлены в чулки. Он выглядел очень изысканно, изысканно и чопорно.

– Встреча прошла ужасно, мэм. Я принес извинения и отправился домой, не дожидаясь обеда.

Он постучал по полу ногой. Гладкие туфли черного шелка украшали серебряные пряжки. В таких только и танцевать!

Он приложил руку ко лбу, осмотрелся и покачал головой, глядя на Полка.

– Как у вас весело. А там меня не соблазнило даже контрабандное шампанское.

Шампанское? Я слыхала, плантаторы его очень ценят. И все же Келлс вернулся к нам. Медленно спустившись по ступенькам, он прижал пальцы к губам.

– Так вот чем вы тут занимаетесь, пока меня нет?