– Я никуда с вами не поеду, если вы будете говорить о Николасе.

Келлс коснулся моей руки, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Похоже, вы не ладите. Странно. А он, кажется, любит поговорить о тебе. Всегда спрашивает, давно ли я тебя видел.

Я на него так и вытаращилась.

– Не вздумайте сказать ему, что мы разговариваем. Он рассердится.

Келлс поправил перчатки и натянул поводья.

– Он не навредит мне. Николас не знает, как это сделать.

– Детеныш гадюки тоже кусается.

– Он укусил тебя, Долли?

Понурившись, я отвела взгляд.

– Полагаю, да. – Голос Келлса звучал негромко, мерный топот копыт его заглушал.

Мами не нравилось, как Николас пялится на меня. Она велела не попадаться ему на глаза, а если братец примется меня дразнить, быть с ним помягче. Па не мог приказать ему перестать мной командовать, и я все время пряталась.

– Просто отвезите в город, у меня там дела.

Он кивнул.

– Если когда-нибудь захочешь поговорить, приходи, перебирайся через забор. Найдешь меня у дома Бенов. Я буду там. Молюсь за тебя, Дороти, чтобы ты обрела мир с семьей.

– О чем надо помолиться, чтобы остановить зло? Разве вы сами не бежите от него?

Он распахнул глаза орехового цвета.

– О чем это ты?

– По рынку ходят слухи. Вы уезжаете, потому что британцы издали закон против католиков. Они отняли у вас церкви. Теперь вы молитесь своему богу в лесу. Вы, должно быть, боитесь, что они еще что-то отберут.

– Опасные времена настали для католиков. На кону наша свобода и земля. Если Туиты уедут, у ирландцев не останется и шанса. Британцы принадлежат к англиканской церкви. Они нас ненавидят. Все будет только хуже.

– Почему англиканцы ненавидят католиков? У них же одинаковый бог, или у вас много богов, как духов Обеа?

– Это долгий разговор о святых таинствах, но вражда идет в основном от глав церкви. У католиков главный – папа Клемент XIV. А у англикан – король Георг. Британцы сомневаются в нашей преданности, пока мы католики.

Он разволновался, голос стал таким тонким, что мог проскользнуть в ушко иглы миссис Бен.

– Они так и будут досаждать католикам?

– Они будут делать, что им заблагорассудится и когда заблагорассудится.

– Выходит, вам самим не нравятся надсмотрщики, но вы хотите, чтоб у нас они были? Похоже на замкнутый круг, мистер Келлс.

Он закусил губу, потом склонился ко мне.

– Долли, не ходи на следующей неделе в город. И задержи мать с сестрой в хижине.

– Меня ждут покупатели. В День святого Патрика будет хорошая выручка. Все радуются и почем зря тратят деньги. Я сколочу состояние. Огромный ортун!

В глазах Келлса горело предупреждение, будто грядет беда.

Я погладила ткань платья, которая стала мягкой от того, что мами била ею о камни. Как быть, я не знала, но поверила ему.

– Поспешайте в город, мистер Келлс. Мне нужно сделать много всего, чтобы хватило до вашего возвращения.

– Я попрошу твоего отца, чтоб он отпустил тебя в Демерару. Тебя и твою семью. В новой колонии вам всем будет спокойнее. Я хочу помочь.

Келлса что-то пугало, но мне не нужен был новый хозяин. И мами тоже, я это знала.

– Я отплываю на шлюпе «Долус» в конце недели. Напишу твоему отцу. Он должен понимать, что здесь вам грозит опасность.

Не понимая, чего опасаться – неизвестной угрозы или туманного предложения выкупить меня, Китти и мами, – я склонилась к своему мешку.

– Покупатели ждут. Пожалуйста, поспешайте.

В закрытое окно просачивался запах гари. В День святого Патрика, ирландский праздник в честь святого и чудес, которые он творил в Ирландии, на Монтсеррате разверзся ад. Это было не просто восстание.

Это была резня.