– Боюсь, что вы смотрите.

– Пожалуйста, приходи еще. Я тебя не обижу.

Я отступила от двери, таращась на этого мужчину, который разговаривал со мной так, будто видел во мне человека.

– Да все ж знают – я Кирван. Так что я не волнуюсь. Или вы заругаете, что я хожу мимо вашей собственности?

– Это будет не по-соседски.

– Да уж.

– И чем же ты занимаешься в городе?

– Барышничаю. Занимаюсь торгашеством.

Он так расхохотался, что не удержался и упал. Распростертый на полу, смеющийся как болван, Келлс казался моложе и куда симпатичнее.

Он уселся и хлопнул по голенищу сапога.

– Деловая девица. Как любопытно.

– У меня есть мечта. Я не хочу всю жизнь торчать в лачуге. Я хочу заработать много-много денег и купить свою плантацию.

– Мечта грандиозная. – Мистер Келлс наклонился и подхватил мой мокрый шарф, мои косы упали на плечи. – Он же насквозь промок. Так и простудиться недолго.

Не успела я возразить, как он взял и выжал мой серый в клетку шарф. У ног его натекла лужа, будто хлопок расплакался.

Келлс был разодет в шелка с вышивкой и треуголку, рядом с этим великолепием я казалась себе ничтожной, но трусить не собиралась. Когда стану свободной, у меня тоже будут изысканные наряды.

– Что желаете, масса Келлс? Вы видели горшки или одеяла? Хотите купить? Я вижу, вы пытаетесь все починить.

Его лицо озарила насмешливая улыбка, он поджал губы, и свет иначе лег на ямочки на щеках и подбородке.

– Долли, я пытаюсь решить, стоит ли мне здесь дальше стараться. Мой отец – тот этого хотел бы.

– А вы? Боитесь его подвести?

– Что-то вроде того. Но приходится туго. Земля здесь не очень-то хорошая. Полк, мой управляющий, говорит, она не годится. Не годится, – вяло сказал он.

Келлс был богат, из добропорядочных католиков. Ему было не о чем беспокоиться, но неудачи, похоже, терзали его.

– Ваш па поймет. Он бы не захотел, чтобы вы зря тратили деньги. А то у вас так ничего и не останется.

– Кое-что все-таки останется. Ты умная девочка.

– Да, так говорит мой па. Если ты стараешься, никто тебе слова худого не скажет.

– Кто-нибудь да все равно скажет, – вздохнул Келлс. – Ты прибереги для меня лучшее одеяло, но скидки не давай. Друг должен платить полную цену.

Друг?

Друзей у меня, кроме Китти, не было. Не знаю, считается ли она, – если ее можно заставить дружить.

– Да, полную цену.

Я встретила его взгляд и не отвела свой. Мне стыдиться нечего. В конце концов, я деловая женщина! Все эти годы я наблюдала, как делает па, выходит, могу назначить справедливую цену. И все же, после того как Келлс целую вечность таращился на меня, я опустила взгляд в пол и принялась поправлять насквозь промокшую косу.

– Да что такое у вас на уме? Мысли я читать не умею.

– Полагаю, ты все же умеешь немного читать. Мер Бен умела.

Вновь он произнес имя моей дамфо с такой нежностью. Я представила, что Келлс заглядывает к ней, как я, за советом и угощается пряным засахаренным имбирем.

– Мне читать недосуг, есть вещи поважнее – например, цены. Мы не договорились, какие цвета вам нужны.

Он задрал голову к крыше, покрытой свежей соломой.

– Тебя когда-нибудь спрашивают, правда ли ты мулатка, правда ли Кирван твой па?

Я подергала косу, тонкую и аккуратную – мои волосы были прямыми, как долгий день, и глубокого цвета черного дерева, прямо как у па.

– Мами говорит, это у меня от Кирванов. У ее отца креольские волосы, кудрявые. А мне хочется густые, как у нее.

А как зыркнул па, когда мами рассказала ему, что ее пытался навестить надсмотрщик Теллер! Видал бы Келлс – тогда бы знал, что па никого к ней не подпускает.

– А вам зачем?

– Кожа у большинства детей от подобных союзов светлая.