– Забудь, – говорю я, закрывая глаза. – Мне просто нужно спросить вас кое о чем, и очень важно, чтобы вы сказали мне правду.

Они молча ждут, когда я продолжу.

В глубине моего сознания звучат два голоса. Один из них напоминает, что мы находимся на зыбкой почве и что один неверный шаг может привести к тому, что я потеряю их навсегда. Другой голос напоминает мне о том, что мы семья. И как бы ни было тяжело, я не могу оставить их в трудную минуту, даже после всего, через что они заставили меня пройти.

– Мы расскажем тебе обо всем, что ты хочешь узнать, – говорит папа.

– Вы знали, кто я, когда удочеряли меня?

В трубке повисает молчание, а затем папа говорит:

– Мы узнали об этом после того, как ты попала под нашу опеку. Да, мы знали об этом, когда официально начали оформлять усыновление.

– Но как? – шепчу я.

– Мы устроили вечеринку, – слышу я глухой голос папы. – Друг твоего отца из Стерлинг-Фолса приехал к нам в гости и узнал тебя, а ты узнала его.

В недоумении я отвожу телефон от уха. Я узнала их друга? Если это был тот же самый человек, который похитил нас с Джейсом, то я его не помню.

– Кто он? – наконец спрашиваю я.

– Твой дядя, – признается папа, и мое сердце замирает.

Стерлингов больше нет, но у меня остался дядя?

– Как его зовут? – спрашиваю я.

Это еще один кусочек головоломки, который мне предстоит…

Телефон вибрирует возле моего уха, и, посмотрев на экран, я вижу высветившееся на нем имя Натана Брэдшоу.

Откуда у него мой номер?

В мою голову закрадывается сомнение, и я нажимаю кнопку «отклонить вызов».

– Дорогая, ты должна понять…

– Я ничего не должна понимать, – огрызаюсь я. – Вы лгали мне и поставили мою жизнь под угрозу.

– Он всегда заботился о тебе, – объясняет папа. – Как насчет того, чтобы ты вернулась домой? И мы все обсудим.

– Нет, папа! Назови мне имя своего друга.

Я слышу раздавшееся на заднем плане бормотание моей мамы, но она говорит настолько тихо, что я не могу разобрать слов.

– Джереми… – наконец отвечает отец и, сжав челюсти, я жду продолжения, ведь имя Джереми ни к чему меня не приведет, – Брэдшоу, – заканчивает отец, и я чувствую, как весь этот гребаный мир с грохотом сходит со своей оси.

Словно в тумане, я осознаю, что мой телефон падает на землю, а в моих ушах звенит эхо удивления и понимания.

Посмотрев на Олимп, я думаю о том, чтобы взять с собой Аполлона, но после того, как я завожу мотоцикл и он не появляется в дверях, я наклоняюсь и, подняв телефон, пишу сообщение шерифу:

«Где ты?»

«В СФУ», – сразу отвечает он.

Сглотнув, я надеваю шлем, к чему, кажется, стала привыкать, и, убрав телефон в карман, поднимаю взгляд.

– Садись, или я уеду без тебя, – говорю я Аполлону, который приближается ко мне с растерянным выражением лица.

Нахмурившись, он перекидывает ногу через мотоцикл и, надев второй шлем, кладет руки на мои бедра.

Подняв подножку, я наклоняюсь вперед, и мы летим прочь от Олимпа. По моим венам несется бурлящая кровь, в которой таится безрассудство, но я не хочу быть безрассудной. Я должна быть на высоте, а потому мне нужна собранность.

Боже, как бы я хотела, чтобы сейчас рядом со мной была Никс.

При этой мысли я сбрасываю газ, и Аполлон руками сжимает мои бедра.

– Ты в порядке?

Я заставляю себя кивнуть, потому что мне нужно ехать дальше. Я подъезжаю к дому Антонио, и мы с Аполлоном слезаем с мотоцикла. Я снимаю шлем и чувствую, как у меня сводит челюсть.

Аполлон следует за мной с полным замешательством на лице.

Джейс не сможет дать мне ответы на мои вопросы, но мне все равно нужна его помощь. Очевидно, между ним и Корин Стерлинг существует какая-то связь. А возможно, и со всеми чертовыми Стерлингами в целом. Не знаю. Я бы спросила обо всем у Вульфа, однако опасаюсь, что он надолго останется привязанным к своему отцу.