Мозг просчитывает количество сотрудников со скоростью калькулятора, и от результата я хмурюсь.

– Погодите-ка, а кто тогда стоит на камерах? – интересуюсь, глядя в сторону Светки.

Та недовольно вздыхает.

– Кажется, сегодня Юлина очередь.

Скептически поджимаю губы: стоять на камерах не менее важно, а она в раздевалке прохлаждалась... Возвращаюсь в зал, где делаю рокировку – отдаю Лариске под контроль витрину и склад, а Селезнёву возвращаю на её законное место. Конечно, никто из них не рад, что я так свободно раздаю приказы, но выбора у них нет.

– Ну что, готова принять вызов? – смеётся Лина, когда я возвращаюсь. – Что-то мне подсказывает, что сегодня я тебя точно сделаю!

– Разве что ты специально испортила шланг подачи топлива на моей колонке, – фыркаю в ответ я.

Мы весело переговариваемся, позже к нам присоединяется Антоха, и от моего плохого настроения не остаётся и следа – в хорошей компании жизнь сразу начинает играть яркими красками. Бросаю взгляд в сторону здания заправки и замечаю хмурый взгляд Малика: он терпеть не может торчать на кассе и пропускать всё веселье. Спорю, что он сейчас всё бы отдал, чтобы быть здесь с нами.

После четырёх снова приезжает грузовик – на этот раз с газировкой – и как раз наступает время моего перерыва, которое я трачу на приёмку товара. Помогаю Лариске довозиться с витриной и выставляю на полку свеженькую «Фанту», прихватив одну бутылку себе – просто что-то захотелось. До конца моего перерыва остаётся ещё пятнадцать минут, и я, закинув в кассу деньги за газировку, остаюсь там поболтать с Маликом – парень в одиночестве совсем скис.

– Ну и кто из нас теперь объелся лимонов? – возвращаю ему его же шутку, и он ухмыляется.

Проговорив всё оставшееся свободное время, машу Малику рукой и разворачиваюсь, чтобы выйти на улицу, но моё тело резко тормозит обо что-то крепкое; при этом «Фанта», которую я так и не закрыла крышкой, устремляется на преграду, которая посмела меня остановить. К слову сказать, преграда была одета в безукоризненно белую рубашку – впрочем, ярко-оранжевый напиток это успешно исправил. Предчувствуя нехорошее, поднимаю голову и наталкиваюсь на злой потемневший взгляд.

Знакомый взгляд.

– О Боже... – испуганно пищу.

Вряд ли ЭТОТ проступок сойдёт мне с рук так же легко, как прошлые два.

Блин, блин, блин!!!

Вы представляете, что твориться с быком, когда перед его мордой размахивают куском красной тряпки? Вот примерно то же самое я сейчас наблюдала на лице Воронова, который наверняка превратил бы меня в фарш из мяса и костей, если бы не свидетели. Господи, ну почему я такая неуклюжая?.. Это ж нарочно не придумаешь – столько косячить в присутствии исключительно одного и того же человека!

Вот теперь Филипп меня точно не забудет...

– Это единственная нормальная заправка в городе, – рычит парень. – Иначе я бы перестал сюда приезжать. Но так как это невозможно, в будущем я попрошу тебя держаться подальше от меня всякий раз, как я буду на заправке – особенно, если в твоих руках какая-то жидкость, тебе ясно?

Ясно, ясно, чего же неясного...

Быстро киваю, как китайский болванчик, краснея за свою невнимательность, и отхожу в сторону, застывая столбом; Воронов расплачивается за полный бак бензина – на этот раз для «Ауди» – и выходит из здания мрачнее тучи, брезгливо поглядывая на яркое пятно от «Фанты».

Оно и понятно, я бы вообще рвала и метала...

– Ну ты, мать, и растяпа, – ржёт Малик. – Если б не знал тебя, подумал бы, что ты специально его каждый раз цепляешь!

– Дать бы тебе в бубен, Курбанов! – ворчу в ответ.

Разве я виновата, что Воронов каждый раз вырастает передо мной, словно из-под земли!