Уголки бледных губ тронула улыбка.

– Думаю, нам всем друг друга не миновать. Но… спасибо. Правда, фламандский я так и не выучила.

Тут пришла очередь Исабель сморгнуть.

– Тебе-то зачем?

Одиллия чуть пожала плечами.

– Наш северный дом недалеко от Нидерландов.

– Фландрии, – поправила Исабель, вскинув бровь.

– И Фландрии, и Голландии, и Гельдерланда, – охотно отозвалась Одиллия. – Так что одним словом называть проще.

Серые глаза были распахнуты, пожалуй, нарочито наивно. Исабель уже приготовилась ответить подобающей отповедью, но вдруг ощутила опять неприятный озноб как от подмороженной мартовской реки. Даже гневный огонь отказался согреть руки, словно прячась подальше от этого стылого льда.

Когда Одиллия опять внезапно улыбнулась, тепло и лукаво, Исабель еле подавила порыв отшатнуться – или наклониться ближе.

– Пошли? – только и сказала венецианка.

***

В коридоре не было никого, но пустынности не было и на волос. Из-за дверей раздавались голоса, кто-то, судя по скрипу, двигал мебель; едва не стукнув их дверью, выскочила Леонор, глянула на них, безнадёжно вздохнула и закрылась обратно, крикнув кому-то невидимому: «Нет, не мужики!». Одиллия хмыкнула. Тут же распахнулась другая дверь – Исабель еле успела отскочить.

– Я сейчас съем быка! – объявил оттуда решительный голос кудряша Франца, ненадолго опередив хозяина. – Ой, фрейлейн, простите! Я так неуклюж!

– А вы уже устроились? – вынырнул откуда-то из-под мышки гельвета Клаус. – И вы знаете, где добыть еду?

– Мы шли на разведку, – сообщила ему Одиллия таким заговорщическим тоном, будто разведка была не меньше чем в стан дикой орды. – Идемте с нами?

– Если сеньориты позволят, – Мигель возник рядом с Исабель по другую сторону от Одиллии, – я буду счастлив сопровождать.

Исабель признательно подала ему руку, которую он бережно положил на свою. Она бросила взгляд на Одиллию, желая поглядеть, какое впечатление на новую знакомую окажет настоящая галантность, но тут раздался самый невыносимый голос на свете и, как всегда, испортил красоту момента.

– В сражении с таким врагом, как ужин, – констатировал Ксандер, – помогать дамам легко и приятно.

Смуглое лицо Мигеля посерело, и он шагнул вперед – но в то же мгновение открылась дверь на лестницу, и появились те самые старшекурсники, которые провожали их до башни Воды. Мигель чуть поиграл желваками и закусил губу, но промолчал, благо на него уже никто не смотрел. Исабель бросила украдкой взгляд на Одиллию: венецианка смотрела на Ксандера, пристально, чуть прищурившись, и так же одними уголками губ улыбалась, словно сама не знала, что улыбается.

– Ну что, устроились и проголодались? – звонко спросила старшекурсница. Даже, пожалуй, слишком звонко: Исабель бы прижала уши, если могла, с акустикой в коридоре было всё хорошо.

Ответом же послужил нестройный гул, на который провожатая кивнула.

– Тогда айда за нами!

– Интересно, – шепнула Одиллия в самое ухо Исабель – даже не шепнула, а скорее выдохнула. – У нас что, будет ещё испытание?

У Исабель тоскливо засосало под ложечкой.

– С чего ты решила?

– А ты посмотри, как они нервничают.

Исабель послушно посмотрела. И парень, и девушка – она почему-то только сейчас сообразила, что они не представились – весело отбивались от вопросов следующих за ними новичков, обещая скатерть-самобранку с прочими чудесами и перемигиваясь друг с другом. Девушка вот разве что потерла руки – может, и волновалась, но ничего сверхъестественного в том Исабель не нашла: наверняка сопровождение новичков – дело ответственное и важное.

– По-моему, всё нормально.

Одиллия дёрнула худым плечом.