Воспользовавшись тем, что Людовик I, ослабленный болезнью, в последние годы жизни посвящал всё больше времени молитвам, королева начала готовить почву для собственного правления. Воинственные и неграмотные бароны в венгерском правительстве были заменены дворянами, которые не могли похвастаться слишком знатным происхождением и военными подвигами, зато были хорошими администраторами. Возглавил их палатин (высший сановник Венгрии) Миклош Гараи, фаворит Елизаветы Боснийской, в руках которого оказалась вся власть в королевстве.

По настоянию регентши на седьмой день после кончины отца, 17 сентября 1382 года, одиннадцатилетняя Мария была коронована кардиналом Димитрием, архиепископом Эстергомским, как «король Венгрии». Возможно, присвоение ей мужского титула было нужно не только для того, чтобы обойти закон, но и лишить её будущего мужа возможности короноваться. Дело в том, что Боснячка на дух не переносила немцев и, в первую очередь, своих будущих зятьёв, Сигизмунда Люксембургского и Вильгельма Австрийского, которые могли отнять у неё власть.

Тем временем Рыжий лис, который с тринадцати лет воспитывался в Кракове, уже считал себя польским королём. Однако, во-первых, он отказался снять с должности ненавистного шляхте генерального старосту, а, во-вторых, решил заключить союз с Тевтонским орденом, главным врагом Польши. Поэтому польская знать отправила делегацию к регентше:

– Мы передадим корону той из дочерей Людовика, которая поселится в нашем королевстве!

Их предложение пришлось Елизавете Боснийской не по душе, потому что ей тоже пришлось бы переехать в Польшу, где у неё не было преданных людей.

В свой черёд, через своих посланцев королева-мать передала:

– В таком случае я освобождаю вас от клятвы верности Марии! А к Вам отправлю Ядвигу! Если только после коронации она вернётся в Буду и будет жить со мной до двенадцати лет!

Её решение вызвало разочарование у Сигизмунда, которому шляхта отказалась повиноваться. Так как он ещё не достиг совершеннолетия, венгры тоже не считали его своим королём, а королева-мать и придворные постоянно ставили ему в укор его «дикую» ветреность. В конце концов, это заставило Рыжего лиса вернуться в своё маркграфство Бранденбургское. Однако он не стал выступать против регентши, так как ещё не потерял надежду с наступлением совершеннолетия заполучить или венгерскую, или польскую корону. Тем более, что младшую дочь на коронацию в ненадёжную Польшу Елизавета не послала. Из-за чего в стране установилось так называемое «бескоролевье», когда враждующие партии не гнушались с оружием в руках бороться за власть.

Вот что пишет о событиях тех лет польский хронист:

– Магнаты и шляхта жгут и грабят друг друга. И есть между ними такие, которые вовсе не желают короля, а стремятся овладеть коронными имениями и обратить их в свою пользу.

Свои претензии на польский престол выдвинули князья Владислав II Опольский и Семовит IV Мазовеций, которые были потомками Пяста. Дворянство Великой Польши считало, что их королём должен стать «Семка». Тогда «Опольчик» и знать Малой Польши выступили против него, убеждая Елизавету Боснийскую отправить Ядвигу в Краков.

Уже 28 марта 1383 года на сейме в Серадзе большая часть шляхты была готова избрать Семку королём:

– А когда прибудет Ядвига, он женится на ней!

Еле-еле Ян Тенчинский, каштелян краковский, убедил их отложить выборы. Дворяне согласились подождать Ядвигу до 10 мая:

– Но после коронации она будет жить в королевстве Польском!

Увы, Ядвига не прибыла в Польшу к назначенному сроку.

– Весенние паводки помешали моей дочери пересечь Карпаты, – оправдывалась Елизавета Боснийская.