Генрих лениво поворачивается. Выражение его лица не меняется, как у первого подопытного.

- Что-то они мне не нравятся, - король пожимает плечами. - Придется тебе и дальше нести на своих хрупких плечах бремя моей невесты.

- Мне тоже никто из них не нравится.

Ой. Снова я говорю не то, что следует. Неужто напиток подействовал не до конца.

Или просто мы не увидели тех самых!

Радостно улыбаюсь, разгадав загвоздку.

- Увидела кого-то, кто понравился? – спрашивает Генрих с издевкой.

- Нет, - качаю головой, - но мы должны проверить.

Тяну короля в сторону гостей. И следующие полчаса мы методично здороваемся с каждым прибывшим. Но ни мне, ни ему не хочется отходить друг от друга.

Снова вдалеке замечаю Ричарда. Он показывает Роберту игрушечный поезд. Отчаянно желаю испытать потребность подойти к нему, но ее не возникает.

Мне уютно рядом с Генрихом. Я не хочу его оставлять.

Нет, видимо, на наши с ним организмы зелье действует как-то не так. Возможно, нужна более сильная концентрация. Не знаю.

Но работа Смитерса действенна. Мадам Белакур осталась одна. Ее супруг отчаянно строит глазки незамужней девице Питерсов.

По-человечески жаль Белакур. Но угрызения совести не успевают атаковать в полную силу. Глаза мадам встречаются с графом Куатье, и на лицах обоих появляются улыбки.

Фух. Я не разбила семью, оставив несчастную женщину одинокой.

Возвращаю свое внимание обратно к Генриху. Он премило общается с Сюзанной Милье. Красивая девушка, статная. И одинокая.

Становится грустно. Они так горячо спорят, возможно, это и есть искра. У каждого она своя.

А мне меж тем все больнее и больнее. Пытаюсь убедить себя, что это нелогично. Что мы с Генрихом никто друг другу. Но не могу.

Становится трудно дышать. Еще немного, и на глазах выступят слезы. Вопросов тогда не миновать. И, учитывая мою проявившуюся не вовремя честность, лучше уйти прямо сейчас.

- Простите, - тихо произношу и буквально заставляю себя шагать прочь от Генриха.

Ноги двигаются с неимоверными усилиями. Ерунда какая-то.

Все-таки мне удается убежать на окраину своих владений. У ручья стоит одинокий мужчина.

- Почему вы покинули остальных? Говорят, скоро будет торт, - произношу, с трудом сохраняя любезность.

На самом деле он меня очень сильно злит. Никто не должен здесь находиться. Я должна быть одна и дать-таки волю душащим изнутри слезам.

- Адель? С днем рождения. Чудесно выглядишь. Я вручил подарок Роберту. Кажется, ему понравился поезд. А для тебя оставил на столе. Не был уверен, что удастся подойти лично.

Одиноким мужчиной оказывается Ричард.

Изумленно таращусь на него. И нет, желания стиснуть его в объятиях не возникает. Но все же я проверю кое-что.

- Здравствуй. И спасибо, Ричард. За все, - произношу отрывисто и подхожу ближе к нему. – И заодно прости.

Буквально заставляю себя поцеловать Ричарда. Все мое естество противится, но я лишь сильнее прижимаю губы. У меня единственный шанс узнать, смогу ли я испытать хоть половину тех эмоций, что возникают от прикосновений Генриха.

Секунда-другая. Ричард неуверенно кладет руки на мои плечи и перенимает инициативу. Но внутри меня лишь отторжение.

- Нет! – сама отталкиваю его. – Не могу. Извини.

Дышать становится в разы легче.

- Так-так, не хочешь объяснить, что здесь происходит, дорогая? – сзади раздается голос Генриха.

Голос очень злого Генриха. Я бы сказала, даже злее, чем в моем сне…

- Ваше величество, - поворачиваюсь к нему с улыбкой, - а я соскучилась.

Ничего умнее в голову не приходит. А это истинная правда. Как только поняла, что Генрих рядом, внутри все так и воспело. И плакать теперь совсем не хочется.