Яссен медленно опустил стаканчик. На пристани было не протолкнуться от повозок и торговцев. Если он побежит, патруль вмиг его схватит.

– Да-да, ты, с закрытой рожей, – повторил капитан, постучав себя по забралу. – А ну иди сюда!

Яссен подошел.

– Я что-то нарушил?

– Полностью опускать забрало на пристани разрешено только патрульным.

– Я этого не знал.

Яссен говорил спокойно, но капитан, видимо, счел его тон слишком наглым. Ударом ладони он вышиб стаканчик у Яссена из руки. Чай пролился на металлические пластины, мигом вскипая.

– Новые правила, – сказал капитан. – Опускать забрало могут только солдаты, все прочие должны оставлять лица приоткрытыми.

Подчиненные захихикали.

– Командир, он, видно, только что с моря. Ему нужно разъяснять на пальцах.

Яссен нахмурился. Краем глаза он заметил торговца у ларька с предсказаниями. Тот глядел безразлично, как будто наблюдать подобные стычки ему не впервой. Однако вдруг он подался вперед, опираясь ладонями на прилавок, и на запястье мелькнул вытатуированный бык.

Люди Сэмсона были рядом.

– Хорошо, – произнес Яссен.

Хотят зрелища? Пожалуйста. Пусть увидят, что он, вопреки слухам, не вполне бесполезен.

Глядя на патрульных, Яссен отстегнул забрало.

– Но вы должны мне стакан чая.

И со всего размаху он огрел капитана забралом по лицу. Тот со стоном отшатнулся. Двое других патрульных шагнули к Яссену, но он оказался проворнее: вывернувшись, раздал четыре быстрых удара – по два каждому. Временно обездвиженные, солдаты, задыхаясь, осели на землю.

– Пристрелите его! – рявкнул капитан и потянулся за оружием.

Яссен нырнул ему за спину, резким движением отстегнул забрало его шлема.

Капитан развернулся, прицеливаясь… и тут солнечные лучи, отразившись от латунных пластин, безжалостным огнем опалили ему глаза. Ослепленный, капитан выстрелил.

Воздух затрещал.

Разряд пронесся у правого уха Яссена, прошив верхнюю балку навеса над магазином. Торговцы тут же попрятались кто куда. Раздался крик, и народ на обеих пристанях пришел в беспорядочное движение. Яссен проворно смешался с толпой, позволив ей вынести себя на край пристани, откуда прыгнул в море.

Вода была холодная, и на мгновение у Яссена свело мышцы. Он ушел под воду, забарахтался и наконец вынырнул, откашливаясь, под пристанью. Услышав грохот сапог по латунному настилу и выкрики солдат над головой, он заставил себя не шевелиться. В щелях проглядывала фигура капитана.

– Пылающее пекло! Куда он делся? – рявкнул тот на торговца предсказаниями.

Торговец пожал плечами:

– Ушел.

Яссен скрылся под водой, когда капитан и ковыляющие следом подчиненные прошли сверху. Снизу что-то зажужжало, и в глубине появились смутные очертания какого-то темного силуэта. Яссен медленно отплыл, но силуэт не двигался. Дождавшись, пока патруль удалится, Яссен нырнул поглубже.

И увидел одноместный батискаф.

«Ищи под пристанью предсказаний» – и правда.

«Сэмсон, ах ты гаденыш…»

Яссен поплыл к батискафу. Приложил ладонь к сканеру отпечатков; аппарат снова зажужжал и поднялся на поверхность.

В тесной кабинке едва хватало места, чтобы вытянуть ноги, но Яссен все равно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Фонарь кабины медленно закрылся, и с гудением ожили лопасти. Приборная панель зажглась бледно-голубым светом.

На панели лежала записка. От руки. Большая редкость и очень в духе Сэмсона.

Записка гласила: «Увидимся во дворце». И не успел Яссен подумать, о каком еще дворце речь, батискаф тронулся.

Приведя подданных в безжизненную пустыню, будущий король воскликнул: «Здесь заложим мы свой город!» Люди шли под покровом ночи, когда песок наконец остыл. Стирая руки в кровь, они лепили кирпичи из глины. Луны-близнецы заинтересованно наблюдали и той ночью задержались на небе подольше, давая путникам отдохнуть от дневного зноя.