Открыв истинную природу огня, Лио стал воспринимать истории о Феникс и Пророках с долей скепсиса. При этом он тщательно исполнял все обряды, как того требовало положение. Раванс держался на древних религиозных устоях, и их следовало уважать. Однако к такому прошлые правители его не готовили.

Лио посмотрел в глаза верховной жрице.

– Когда? – спросил он.

– Я знаю лишь, что она явится в Равансе, – ответила Сайна, – и что время близится.

Помнится, отец в старческом маразме говорил про какое-то пророчество, мол, Феникс воспрянет вновь: «Она призовет Пророка, который обратит весь Сайон в безжизненную пустошь, – хрипел старый король, с трудом разлепляя опухшие веки. – Она сожжет все на своем пути, включая и наше королевство. Ничто не устоит перед поступью жестокой богини».

– У нас есть уговор, – заявил Лио. – Алабор Раванс заключил союз с Феникс и был пожалован этим королевством. К чему Пророку его отбирать?

– Пути Феникс неисповедимы…

– Пылающее пекло, Сайна! – Лио схватил жрицу за плечи. Та ахнула, но взгляда не отвела. – Я совершил немало ошибок, но почему Элина должна за это страдать?.. Говори, что тебе известно о планах Пророка! Где она сейчас? Она уже помечена?

Сжав губы, Сайна мягко отстранилась от Лио. Затем она аккуратно прикрыла обожженного жреца, подошла к стене и взмахом руки активировала голограмму. В воздухе возникла карта Раванса и изображение двух рун. Сайна наложила рисунок на карту, и на глазах Лио черные линии прорезали пустыню. Они вели к Рани.

Карта поверх карты.

– Девушка помечена, – сказала жрица. – Она здесь, в столице, однако еще не обрела полную силу. Но этот день грядет. Я чувствую. Уже скоро все мы поплатимся за свои грехи.

Она обернулась и, сурово глядя на Лио, добавила:

– Особенно – вы, ваше величество.

Лио не понравились ее намеки, но виду он не подал. Было ясно, что доверять Сайне нельзя. Ложь сочилась из ее губ, словно яд гремучей змеи, но в чем именно она заключалась? Вечное пламя явило знамение – это бесспорный факт. Но верно ли толкование?.. Верховная жрица тем временем промакивала лоб юноши тряпкой. Она будет защищать Пророка; это ее долг. А долг короля – защищать свое королевство.

«Уж не Элина ли?..» – мелькнула на мгновение мысль, но Лио тут же ее отринул. Его дочь не может держать пламя. Даже не выносит жара. Куда ей быть Пророком?

Внутри закипал гнев.

«Будьте вы прокляты, небеса, со своим Пророком!»

Поджигательницу нужно было выследить. Предки Лио создали оазис спокойствия посреди дикой пустыни. И он не даст спалить этот оазис дотла.

– Сайна, ты обвиняешься в государственной измене, – произнес Лио четко и веско. – Мои гвардейцы выведут тебя из храма и поместят под арест. Ты вернешься сюда только в день коронации. А до тех пор будешь оказывать мне содействие в поисках Пророка. Ты поможешь защитить Раванс. – Он перевел взгляд со жрицы на юношу. – В противном случае он сгорит первым.

Сайна кивнула. Лицо у нее было спокойным, как у человека, принявшего свою участь. Религиозные фанатики все такие: с готовностью и безропотно покоряются воле богов.

– Как пожелаете, ваше величество.

Сайна шагнула к юному жрецу, но Лио удержал ее.

– Мы уходим. Сейчас же.

Жрица покорно пошла к выходу, но все же бросила последний взгляд на юношу. Лио вывел Сайну наверх, к престолу. Плита вернулась на место. Вечное пламя приветственно затрещало. Огоньки удлинялись, танцуя и закручиваясь, будто чувствовали, как король напряжен. Будто злорадствовали над тем, что его ждет.

Снаружи храма дымка уже рассеялась, и кроны кедров покрылись золотом, а за ними простирались барханы – величественные в своей неподвижности. Пустыня знала, что такое огонь, и могла перенести его жар. Как и сам Лио.