– Где… Где вы это достали? – спросил Варун после долгого молчания.

– Из надежного источника.

Элина перевернула комм, демонстрируя выгравированную снизу королевскую печать. У Варуна расширились глаза, и теперь он смотрел на Элину совсем другим взглядом. Уважительным. И расчетливым.

– Так кто же ты, наконец? – спросил он.

– Мои союзники считают, что золотошапочников должен возглавить ты. И мы хотим, чтобы смена командования прошла тихо. Ты меня понимаешь?

Помедлив, Варун взял голокомм и убрал его в карман.

– Я недооценивал тебя, информатор. Если ты и правда та, за кого себя выдаешь.

– Скажем так: меня глубоко заботит будущее этого королевства.

Элина и Ферма поднялись. Варун коротко кивнул на прощание.

– Я что-нибудь придумаю, – сказал он.

Когда Элина с Фермой покидали рыночную площадь, Джангир продолжал вещать. Его исступленные выкрики преследовали Элину по извилистым базарным улочкам:

– Пламя Феникс на нашей стороне. Богиня не оставит нас, пока жив король!

«Пока жив король».

Считай, уже через цикл – в свой двадцать пятый день рождения – Элина должна была стать королевой, взойти на Огненный престол. Ей предстоит взять на себя защиту Вечного пламени и управление Равансом.

Так почему же никто не радуется ее приходу к власти?

Когда они отдалились на безопасное расстояние, Ферма тронула принцессу за руку.

– Ты точно передала Варуну нужный комм?

Элина вытащила из кармана другой голокомм – такой же, какой отдала Варуну, но на этом под печатью с изображением Феникс был выгравирован династический герб: два скрещенных трос-клинка. Такие коммы были только у нее и ее отца.

– Ты ведь вроде хотела, чтобы передел власти прошел тихо. Я думала…

Элина остановилась на углу. Вдалеке, возвышаясь над пустыней, сверкал великолепием Агни-Махал.

– Я хочу, чтобы они вцепились друг другу в глотки. И чтобы отец это увидел.

Не услышав реакции Фермы, Элина обернулась. Телохранительница стояла, подняв голову и приложив ладонь к уху.

– Долго ждать не придется.

Элина тоже посмотрела наверх и на запад – туда, где на барханы опускался черный гравилет, напоминающий гальку из оазиса.

– Твой отец хочет тебя видеть.

Никто из сайонцев – по крайней мере, поначалу – исхода драконов не заметил. Только когда на их землю обрушились засуха и пожары, люди подняли взгляд к небесам и увидели, что там пусто.

Полная история Сайона, гл. 17

Сквозь обломки и прочий мусор батискаф погружался в мутные воды. За иллюминатором Яссен увидел устье пещеры в скалистом склоне. Аппарат задрожал, приближаясь.

Не успел Яссен оглядеться, как батискаф с головокружительной скоростью рванул вперед, вжимая пассажира в сиденье. Пещера оказалась тоннелем, подсвеченным голубоватыми огоньками. Через какое-то время траектория движения резко пошла вверх, и вскоре Яссен разглядел впереди просвет размером с серебряную монетку. Наконец батискаф вынырнул на поверхность: над головой расстилалось небо, на горизонте торчали горы.

Яссен хрипло выдохнул, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Аппарат мерно покачивался на воде, фонарь кабины плавно открылся. Яссен очутился посреди тихого озера, заключенного между увенчанных белыми шапками высоченных пиков Сонских гор. На берегу стоял человек и приветственно махал рукой.

Яссен сразу узнал массивные плечи и грудь, широко расставленные, как у бойца или заядлого наездника, ноги. Батискаф подплыл ближе, и человек опустил руку. На мизинце блеснула искорка.

Столько времени прошло, а он все носит фамильный перстень.

– Ну здравствуй, Яссен, – сказал человек.

Голос его теперь напоминал басовитый рокот водопада, он словно растекался по воздуху. В нем ясно слышался выговор сешарийца, не забывшего про свою островную родину.