3. Временное сооружение на постоянной основе

Подвешенное по прибытии моё состояние было приятно, но долго длиться не могло. Прошло три дня, и я получил ордер на получение вещевого имущества. Дотащить его до места самому было нереально, поэтому к дому Стебля как-то утром подъехал грузовик, готовый отвезти меня к вещевому складу. Что сказать? Это был царский подарок. На тысячу с хвостиком советских рублей! По официальному курсу полторы тысячи долларов. Четыре мои месячные зарплаты офицера. Это больше миллиона по теперешней покупательной способности рубля. Форма и шинель повседневная и парадная, причём форма под туфли и под сапоги повседневная и парадная, ватный бушлат и такие же штаны, сапоги яловые и хромовые плюс туфли, фуражка, меховая шапка, рубашки с длинными и короткими рукавами, в том числе и под парадную форму, тёплое бельё и всякая мелочь типа галстуков и портупеи. Кстати, парадную форму за два года я так и не подшил, не было повода. Яловые сапоги не надел ни разу. Потом, уже после дембеля, подарил их своему деду, и он носил их двенадцать лет до самой своей кончины в 1999 году.

И вот я, одетый с иголочки новоиспечённый лейтенант, по поводу жуткой августовской жары в рубашке с короткими рукавами и без галстука, зашел в цех. И тут же Провидение устроило мне проверку на вшивость. Не успел я войти, как на моё плечо с низким гудением бомбардировщика приземлился здоровенный летающий таракан размером с мизинец, и тут я же даже не увидел, а почувствовал десятки впившихся в меня чёрных азиатских взглядов. Я собрал всю силу воли, которой снабдил меня Господь, сбил его щелчком в неизвестность и сказал что-то типа «ну ни хуя у вас тут вертолёты летают». Взгляды тут же переместились с моей персоны, и я понял, что проверку прошёл: не ссыкло, наш человек.

Предприятие, на которое меня забросила судьба, было не просто хлебозаводом, а хлебозаводом, работающим для военных строителей. В городе Ленинске существовало два хлебозавода. Один через магазины снабжал хлебом гражданское население города и площадок, а также воинские части ракетчиков. Там был приличный ассортимент: и батоны, и бородинский чёрный хлеб, и всевозможная сдобная выпечка. И был второй, который пёк всего два вида хлеба: хлеб из муки пшеничной первого сорта (белый) и хлеб из муки пшеничной обойной (серый). Оба выпекались в формах в четырёх печах карусельного типа, вернее, в трёх. Четвёртая подключалась на период призыва, когда пополнение уже прибывало, а дембеля ещё не ушли. И это был геморрой. Но об этом потом… Причём производительность заводов была примерно одинаковой.

В то время на полигоне работало 82 или 83 военно-строительных отряда (ВСО). Это 33—35 тысяч человек. Да, это меньше, чем остального населения раза в полтора, но… Традиционно солдат, а особенно военный строитель, потреблял хлеба гораздо больше солдата-ракетчика или гражданского лица. Кормили их, как правило, неважно: крупы – перловка или овёс, гречка – это за счастье. Мясо в супах, как правило, жирная свинина из местных свинарников. Рыба – солёная в хлам селёдка, отмоченная в ваннах от лишней соли. Порции были невелики, да и воровали пайковые харчи все кому не лень: офицеры и прапорщики, которым нужно семьи кормить, деды-старослужащие и солдаты на блатных должностях (каптёрщик, чайханщик, повар, хлеборез, хозвзвод и т. п.). В результате рядовой на лопате или другой тяжёлой работе возмещает недостаток калорий хлебом, ибо больше нечем.

Да, ещё небольшое отступление. Что значит карусельные печи? Пара толстенных цепей на валах, разнесённые на два метра, соединены полками, на которых стоят формы, склепанные по три штуки, по семь штук на каждой полке. Итого двадцать одна. Самих полок пятнадцать-шестнадцать на одну печку. Принцип работы как на велосипеде. Цепи крутятся при помощи звёздочек электродвижком через редуктор и медленно прогоняют полки с формами через две раскалённые докрасна жарочные камеры, где и происходит выпечка. Жар достигается горением дизтоплива, которое подаётся в печи паром из городской котельной под давлением в несколько атмосфер. Всё просто, как мычание, никакой автоматики. За состоянием выпекаемого хлеба смотрят солдат-печник и начальник смены, прапорщик, который и даёт команду на выгрузку. Хлебные формы выколачиваются об отрезок автомобильной шины в приёмный стол, оттуда перекладываются на деревянные лотки в контейнеры на колёсах и уезжают на остывание и затем на склад готовой продукции, откуда грузятся в грузовики-хлебовозки и развозятся по полигону. Когда хлеб из форм легко не выбивается, ими со всей дури хреначат по железному краю стола. Формы, конечно, трескаются, ломаются, превращаются в алюминиевый лом, и их ежедневный ремонт является главной задачей и самой тупой работой слесарей. Формы, избежавшие поломки, смазываются растительным маслом и отправляются на формовку, где в них по новой закладывается тесто…