25 января 1978 г. (п. Лесной, 19-й). Валя, видимо, твердо решила на свидание не ехать… Мама, с какой целью ты пишешь мне из письма в письмо, чтобы я написал помилование? Я абсолютно не виновен – мне не в чем каяться. (Имеется в виду, конечно, покаяние перед советским режимом.) И совершенно не важно, что кто-то ведет себя иначе, чем я. Пусть хоть все будут вести себя не так – мне-то что?… 15 декабря приезжал ко мне Плешков (следователь, который вел дело № 38). Спрашивал, намерен ли уехать за границу. «Конечно, нет», – ответил я.

5 марта. 2 марта 1978 г. меня лишили свидания (за непосещение политзанятий и пр.). Получил телеграмму от Вячеслава Черновола (он сообщил, что 2 марта прибыл в Якутию. В Чаппанда, Ленинского района). Норму за январь выполнил на 133 %… Недавно умер мой бывший декан и руководитель новгородской археологической экспедиции (в 1956 г. я тоже искал там берестяные грамоты) Арциховский. На 76-м году жизни. (Сообщаю о втором, двухсуточном, свидании с женой. Первое было в августе 1976 г.)

30 марта (Барашево, больница 3–3). В пятницу 24 марта я прибыл, наконец, в Барашево. Здесь врач сказал, что мою пневмонию будут основательно лечить самыми совершенными препаратами.

17 апреля. Получила ли Валя перевод на 30 рублей (из заработанных мною в лагере денег)? 4 апреля получил письмо от Славы Черновола из поселка Чаппанда Якутской АССР… Юра вернется только после 18 июля. (Речь идет об освобождавшемся 25-летнике Юрии Храмцове, которому я предлагал на первое время свой дом в селе Рождествено)… хотел попросить Славу (Родионова) помочь ему с крышей, а то она кое-где протекает… Меня лечат, причем дней 9 особенно интенсивно.

9 мая. (Барашево, больница. Письмо миновало цензуру). Туберкулез мой лечат двумя лекарствами, в т. ч. тубазид, а также парааминосалицилат натрия (гранулы)… Ты все время спрашиваешь меня, на что именно в моем обвинении следует обратить внимание… Инкриминируется не сам журнал, не факт его издания, а лишь отдельные статьи из этого журнала. Скажем, один номер (всего их было девять) состоит из 150 страниц (или 200). В номере, скажем, 12 статей и заметок. А вменяется в вину одна или две, т. е. текст страниц на 10. Но и в самой-то статье не весь текст инкриминируется, а страница, полстраницы или абзац. О содержании статей не было разговора ни на одном допросе… И только в конце следствия, 17 июня 1975 г. этот эпизод («о получении гонораров от зарубежных антисоветских организаций») был официально снят… сразу после очной ставки с Евгением Хмелевым.

14 августа (п. Лесной, 19-й). 14 июля был возвращен на девятнадцатый… Сегодня беседовал с врачом из управления. Он обещал сделать заявку на направление меня в Центральную больницу МВД в г. Ленинграде. Однако затем (30 августа) появился его заместитель, который сделал странный вывод, что я сам себе искусственно делаю температуру, т. е. являюсь симулянтом. То же самое заявила здешняя врач… Чем больше стремишься быть предельно честным и предельно ответственным за все, что происходит вокруг, тем активнее носители клеветы и ненависти.

16 ноября (Барашево, 3–3, больница). Врач говорит, что, по его мнению, признаков туберкулеза у меня нет… Взялся перечитывать «Войну и мир». Первый раз читал этот роман 25 лет назад, в июле 1953 г. Помню, загорал на крыше сарая возле дома № 5 в Сланцах и читал Толстого, удивляясь, как это я раньше не был знаком с Пьером Безуховым и Андреем Болконским.

4 января 1979 г. (Барашево). Накануне Нового года были сильные морозы до -38° (ночью однажды чуть ли не до -42°). Репродукции художника Глазунова, наконец, получил. Они доставили мне большую радость. (Далее комментирую прием в международный клуб писателей Пен-клуб, объясняю, что это не враждебная советскому режиму организация. Кстати, освободившись, я никогда с ними не связывался и о своем заочном «приеме» не вспоминал.)