Далее – выпускной бал в зале Революции. Настроение у всех радостное, ведь мы вступаем в новую жизнь! Но мы понимали, что наша юность окончилась в буквальном смысле этого слова, теперь нам предстоит не только восстанавливать, но и создавать новый российский флот, с новыми людьми, с новыми задачами.

При распределении выпускников по флотам первым десяти предоставлялось право выбора моря, остальным пришлось решать вопрос, где служить, жребием. Мне выпал жребий служить на Балтийском флоте. Но ещё во время летней практики мы с моим однокурсником-пензенцем Борисом Георгиевичем Шерихом, явные романтики, решили служить на Дальнем Востоке.

Желание Бориса Георгиевича исполнилось: он вытянул жребий на Дальневосточную Амурскую флотилию, мне же пришлось долго уговаривать Павла Сергеевича Абанькина уступить мне место на эту флотилию. В конце концов обмен совершился, и я еду в Хабаровск!

После окончания училища нам предоставили месячный отпуск. Из отпуска надлежало направиться прямо к месту службы. Побывав последний раз в моей жизни в Бессоновке, я забрал жену и сына Володю и отправился на Амурскую флотилию. Поезда тогда ходили не очень быстро, и, чтобы добраться от Пензы до Хабаровска, потребовалось ровно полмесяца: выехал из Пензы осенью, а приехал в Хабаровск зимой.

Амурская флотилия базировалась на Осиповском затоне, в двенадцати километрах вниз по Амуру от Хабаровска. Она существовала официально с 1908 года, но история её начинается ещё с середины XIX века, когда началось освоение Дальневосточного края.

Сначала с 1897 года это была Амуро-Уссурийская казачья флотилия, потом она превратилась в Амурскую речную флотилию, подчинённую в оперативном отношении командующему войсками Приамурского военного округа. В годы моей службы на флотилии она называлась Дальневосточной военной флотилией, а в 1930 году стала Амурской Краснознамённой.

В состав Амурской флотилии в 1928 году входил дивизион башенных мониторов под командованием Мараки. Это особого рода броненосные корабли, едва возвышающиеся над водой.

На них устанавливались большие орудия довольно эффективного действия. Таковы были «Свердлов» (командир – Павел Алексеевич Тройнин), «Красный Восток» (командир – Р. И. Яунз), «Сун-Ят-Сен» (командир – И. Н. Никитин и «Ленин» (командир – Юрий Петрович Бирин).

К этому надо прибавить дивизион канонерских лодок: «Беднота» (командир – Николай Михайлович Галль; он же командир дивизиона), «Красное Знамя» (командир— Иван Семёнович Фоменко), «Пролетарий» (командир— Пётр Андреевич Сюбаев), «Бурят» (командир – В. Г. Горьковенко), а также дивизион бронекатеров «Пика», «Копьё», и «Барс» под командованием Владимира Фёдоровича Гудкова и наконец колесный минный заградитель «Сильный» с группой тральщиков Т-31 и Т-32.

Мониторы имели вооружение: «Свердлов» – четыре 152-мм и два 76,2-мм орудия, остальные – по шести 120-мм и по два 76,2-мм. На них было установлено по четыре дизеля НР-250, и они развивали ход 11–12 уз. Канонерские лодки располагали паровыми машинами с дровяным отоплением котлов и имели скорость 11 уз. Бронекатера были вооружены одним 75-мм орудием и двумя пулемётами.

Прибыло нас на Амурскую флотилию семеро: Борис Георгиевич Шерих, Владимир Николаевич Петухов, Николай Георгиевич Богданов, Оскар Карлович Энгель, Михаил Сергеевич Клевенский, Александр Семёнович Броневицкий и я.

Командующим и одновременно комиссаром Дальневосточной Амурской флотилии был старый коммунист и революционный матрос Яков Иванович Озолин. Оперативная и тактическая подготовка у него была недостаточной, если не сказать отсутствовала, но организационная и командная сторона оказалась на высоте.