Адам кивнул в ответ.

Оба мужчины помнили, как уходил из жизни Смерч – любимый жеребец Саида. Как в моменты дикой боли тот не допускал к себе никого , а точнее, почти никого… Усмирить его могла лишь Алия: она стояла с ним рядом, касаясь измученной морды животного, и тихо пела.

– Ладно, – согласился Ангур. – Твое состояние я понять могу, но зачем жеребца увозить так срочно?

– Мое слово – закон!– сухо ответил Адам.–  Дерзкая девчонка посмела со мной спорить – я решил ее проучить. Все просто!

– Да, только  наказал сам себя, – усмехнулся мужчина в ответ.– Ладно, раз не можем пока вывезти жеребца за пределы страны, то найдем ему на время  другую конюшню здесь.

Еще немного поговорив, мужчины отправились на обед, а после разошлись каждый в свой номер.

С того момента, как смартфон Адама ожил от звонка Энн, прошло уже немало времени, но молодого человека не переставали беспокоить  предположения, что именно девчонка собиралась ему сказать.

– Неважно! – прорычал Адам в пустоту  и бросил телефон на журнальный столик. – Уже неважно!

Прикрыв ладонями глаза, он попытался отвлечься, но память  упорно возвращала его к Энн: ее голосу, ее взгляду, ее манере закусывать палец от волнения.

Раздумья об этой девчонке  были для Адама сродни проклятью: тяжелыми, раздирающими, целиком и полностью  поглощающими его мысли. Причем, если в доме Ларуса Адам смотрел на Энн только как на копию дочери Саида, то сейчас возникающие в голове образы девчонки начинали существовать самостоятельно, независимо от Алии.