– Видел, Ангур, – согласился Адам, шагая вдоль пустых загонов. – Только никак не могу понять, как такое возможно.

Большинство лошадей в это время находились на улице, отчего внутри конюшни было весьма тихо и спокойно. Адам медленно продвигался вглубь здания,  мягко, почти беззвучно  ступая по деревянному покрытию.

– И я не могу, – выдохнул на том конце мужчина. – Что делать теперь собираешься?

– Не знаю, брат, не знаю, – задумчиво ответил Адам, остановившись метрах в десяти от денника, где еще вчера Ларус показывал ему  коня. Но его  внимание привлек не он, а  тихий  голос, ласково напевающий знакомую с детства мелодию.

– Я перезвоню!

Сбросив вызов, Адам сделал еще несколько шагов по направлению к стойлу и замер.

Хрупкая девчонка стояла, прислонившись лбом к морде Странника и с нежностью поглаживая того, напевала ему детскую песенку.

Бесстрашная, отважная, сумасшедшая и очень глупая!  Была бы воля Адама, он и близко бы больше не подошел к этому  строптивому жеребцу. Свежи в памяти были его раздувающиеся ноздри и неуправляемые копыта…  И уж точно  ворковать с конем Адам стал бы в последнюю очередь.

– Что ты делаешь?– грозно спросил он, наблюдая, как от неожиданности девчонка вздрогнула и замолчала. А потом подняла на него искрящийся взгляд, наполненный трепетной нежностью, и улыбнулась.

– Успокаиваю его, – тихо, почти шепотом ответила Энн.

– Нет, ты балуешь животное и даешь ему право полагать, что главный здесь он, а не ты! – выплюнул Адам.

– Так ли важно, кто из нас главнее? – искренне недоумевала девчонка. – Разве может привязанность строиться на таком глупом принципе?

– Привязанность? – переспросил Адам. – Какая к черту привязанность? Это конь! Животное! А ты ему колыбельные поёшь!

– Его гораздо проще уговорить сделать что-то, нежели заставить, – взгляд Энн уже пылал от негодования.– И если вы думаете иначе, мне вас жаль!

– Взбалмошная девчонка! – прорычал Адам на арабском, возмущенный дерзким поведением Энн.

– Я передумал, – вновь перейдя на английский, решительно заявил он. – Наш договор больше не имеет значения!

– Вы о прогулке?– никак не умолкала девушка.– Это и к лучшему! Странник скинет вас с себя в первую же минуту! Он терпеть не может самовлюбленных и заносчивых типов!

– Нет, Энн! Я говорил не о прогулке!– зло щурясь,  парировал Адам.– Завтра же конь отправится туда, где отныне ему место!

Адам стремительно развернулся и направился к выходу. Еще не хватало ему,  алмазному королю и эмиру провинции Ваха, терпеть оскорбления из уст невоспитанной девчонки.

– Погодите, Адам!– донеслось ему в спину. – Простите!

Только гордый Адам Ясин Ибн Аббас Аль-Ваха не привык менять своих решений! Тем более повинуясь капризам женщин. Уверенной походкой он покинул здание конюшни, а через некоторое время и дом Ларуса Хаканссона.

– Подготовьте коня к отправке, – сухо заявил он хозяину дома перед отъездом. – В среду за ним приедут.

Энн.

– Идиотка! Какая же ты идиотка, Энн! Что ты ляпнула этому богачу, чтобы он так резко решил уехать? И ладно бы просто уехать!

Уместив ладони на затылке, Хинрик ходил кругами вокруг растерянной девушки.

– Хинрик, – предупреждающе рявкнул Ларус.– Выбирай слова! Все-таки с сестрой говоришь!

Все, за исключением Оскара, которого забрал Кристоф к себе до вечера,  собрались в гостиной. Минут десять назад  разгоряченный и злой Адам сел в  такси и покинул пределы деревни, толком не объяснив мотивов своего решения.

– А кто она, пап? Кто? Растяпа, пустоголовая курица, эгоистка!– Хинрик резко остановился возле Энн и дернул ее за плечо.– Что сложного было в конной прогулке? Села на лошадь и вперед! Неужели опять свой дерзкий язык не смогла приструнить?