– Не слушайте его, мальчики, и не обижайтесь на него. Просто дядя Ваня зачем-то пытается выглядеть глубокомысленным, что в принципе ему никогда не удаётся. Он об этом не знает и поэтому не оставляет тщетных попыток.

Иван, чтобы не портить эффект от только что выпитой рюмки, проигнорировал вернувшуюся жену. Но закусив и подышав всё-таки решил парировать:

– Я когда-нибудь от твоих нравоучений с ума сойду.

Но у Тамары всегда находились для мужа обнадёживающие фразы:

– Вообще, сойти с ума может только умный человек. Так что – можешь не беспокоиться.

– Ну вот чё ты? Такую беседу разрушила и вообще с мысли меня сбила.

Тома не сдавалась. Ей стало скучно коротать рекламную паузу, возникшую в идущем по телевизору сериале, в одиночестве и она опять выглянула из окна, чтобы развлечься, корректируя мужа:

– Не ври мне. Нет у тебя никаких мыслей.

Трофимыч был в корне не согласен с такой постановкой претензии:

– Ошибаешься. Все пружинки у меня на месте, все колесики крутятся.

Реклама закончилась и Тома, не нашедшая больше повода для продолжения дискуссии, опять исчезла.

На фоне развернувшегося семейного откровения, до сих пор молчавший Вадик сформулировал вопрос:

– А как ты думаешь, дядь Вань, заменит когда-нибудь искусственный интеллект человеческий?

– А тебе зачем?

– Я тут вдруг подумал – возможна ли жена с запрограммированным искусственным интеллектом, который я сам бы и продумал – где нужно ограничил бы, а что нужно бы развил.

Дядя Ваня поддёвки не понял, а так как был эксперт во всём, то компетентно заметил:

– С такими темпами массового отупения человеческий интеллект затормозится, если вообще не исчезнет, раньше, чем искуственный успеет дойти до приличного уровня и поэтому – так и останется на уровне примитивного. Что впрочем не помешает псевдоинтеллектуалам считать его полноценным. Система схлопнется сама. Развития не будет. Никто ничего так и не успеет понять: ни искусственный интеллект, ни естесственный. Это раньше люди понимали, что у них мозги, а не перфокарты. Сейчас это всё сомнительно. И речь не может идти о каком-то полноценном мыслительном процессе. Так, обрубки человеческих мыслей. Как тебе такая версия неминуемых событий?

Вадик, думавший о своём, процедил:

– Теперь даже не знаю успокаивает ли меня эта мысль или тревожит ещё сильнее. Что лучше: умный я, а рядом – тупая железяка или умная живая жена и тупой на её фоне, по её мнению, я? Но, конечно есть ещё вариант, как сейчас: мы оба, считающие себя умными, а друг друга считающие дураками. Развестись уже что ли? И не думать об этом вообще.

Русик наконец-то дождался момент, почувствовав знакомую почву для подключения к дискуссии и вставил своё экспертное мнение:

– Да успокойся ты, Вадя. Может и не будет никакого искусственного интеллекта. И вообще ничего не будет. И на нас уже давно летит астероид. И говорят, что по теории вероятности, всё-таки прилетит именно к нам.

Тут уже Трофимыч нашёл повод для возмущения:

– И опять у них теория вероятности авторитет. Что она вообще может? Ни приблизить, ни удалить, ни отклонить не то что астероид, но и что-то помельче. И даже предсказать ничего по ней не получается.

К беседе подключилась, как всегда внезапная, Тамара:

– Ну наконец-то хоть что-то умное за весь вечер произнёс. Всё правильно, бесконечные вычисления по теории вероятности человечество не спасут. И без теории вероятности понятно, что в конце концов нам всем тут однозначная хана, – почему-то улыбнулась Тамара.

Русик, как почитатель женщин, радующийся им всегда, везде и без принципиального повода и различия и разделения по возрастам, внешности и другим качественным категориям, ещё более оживился: