В корзине лежала уже дюжина трюфелей, а в лесу начало светать, когда мы услышали совсем рядом собачий лай. Моника тревожно захрюкала, и мои попутчики поспешили ретироваться подальше от козырной поляны. Чем быстрее мы бежали от нашей «алмазной жилы», тем ближе слышался лай. «Это погоня», – мелькнуло в голове. Если раньше у меня ещё были какие-то смутные подозрения, что весь этот цирк Джузеппе устроил специально для впечатлительной гостьи из Франции, то теперь я не сомневалась – за нами гонятся грабители с ружьями и собаками чтобы отобрать грибные богатства. Дрожа от страха, я мечтала только об одном: в пылу погони не врезаться лбом в какое-нибудь дерево и не провалиться в овраг. Собака все-таки догнала нас, обнюхала, облаяла и побежала дальше. Мы сели передохнуть. Джузеппе торжествующе смотрел на меня.

– Ты же хотела приключений.

Да, дядька Джузеппе прав: трюфеля не собирают, на них охотятся. Это жестокая борьба за драгоценные в прямом смысле клубни. Изнурительные поиски в лесу, часто тёмной ночью, запутывания следов, чтобы никто не смог узнать про открытые вами грибные места. Иногда эта конкурентная борьба перерастает в настоящие войны с убийствами и ограблениями.

До дома я добралась практически без ног и уснула, кажется, ещё до того, как упала на кровать. А проснувшись, попросила Джузеппе приготовить на завтрак омлет. Конечно же, с трюфелями.

Чем отличается пьяный поэт от, например, пьяного сантехника? Сантехник, когда напьется, ругается матом, а поэт читает стихи. Во всяком случае, Чучо делал именно так. В родной деревне его уважали и считали местной знаменитостью, хотя у него не было ни одного изданного сборника стихов, а вот хамон, произведенный на его ферме отправлялся к столу испанского короля. Но разве этим кого-то удивишь в стране, где в каждом доме делают уникальный окорок по рецепту любимого прапрадедушки. Вот и Бенита полюбила Чучо вовсе не за хамон, а за сонеты в стиле Петрарки, которые он нашептывал ей с первого дня их знакомства в прекрасном городе Мадриде. Бенита училась там в актерской школе, была неописуема красива и притягивала парней, как холодец притягивает хрен или горчицу.

Приблизительно так рассказывал мне эту историю почтенный дон Амброзио – торговец колбас из Валенсии. Вместе мы отправились на ферму Чучо, чтобы купить там эту чертову поросячью ножку. Сама я не очень разбираюсь в хамоне. Ну окорок и окорок, жуется плохо, в зубах застревает. Толи дело испанская сыровяленая колбаса чоризо! Да я готова душу продать за палку чоризо, особенно если она с паприкой, с чесноком и острым красным перцем. Кстати, многие, впервые попробовав хамон, бывают разочарованы. Есть такие продукты, которые открываются человеку не сразу. Виски, например, некоторые вонючие (как считают в России) сыры, или оливки. Я встречала людей, которые попробовав впервые черную икру, долго потом отплевывались. Вот и хамоном надо хорошенько наесться, раз пять не меньше. Тогда ваши рецепторы разберутся что к чему. Языки моих многочисленных друзей, а это сплошь повара и рестораторы, давно все распробовали и на мой вопрос, что привезти из Испании, как сговорившись, требовали хамон. Причем не из магазина, а «домашний» с какой-нибудь частной фермы. Вот и пришлось ехать в испанскую глушь. Спасибо дону Амброзио, подсказал куда, согласился сопроводить. Сама я бы точно заблудилась в степях Иберии и сгинула там навсегда с задней конечностью свиньи под мышкой.

Но вернемся к нашей влюбленной парочке. С Бенитой все более-менее ясно, а вот Чучо любил свою Лауру так искренне, так нежно, что, когда ему пришло из дома письмо «папа болен, работать некому, возвращайся», парень не раздумывая предложил Бените ехать с ним, причем, в качестве законной жены и хозяйки его бескрайних владений.